Тьёчи быстро окинул взглядом народ, перехватывая взгляды из-за спин. Красного цвета Знак говорил еще кое-что, а именно то, что в скором времени эта деревня будет стерта с лица земли, скот перерезан, а сами жители проданы в самые дальние уголки Империи, что бы больше никогда не увидеть друг друга и синего неба своего края.
-Однако, — Тьёчи вздохнул, — я здесь совсем не для этого и не собираюсь пользоваться своим правом. Вы все можете расходиться по своим делам, — он возвысил голос, что бы его услышали и те двое с поля, что крались у него за спиной, сжимая в руках острые мотыги, — а ты, крестьянин, останься. Мы будем говорить с тобой.
Люди, будто стайка мелких пугливых птиц, быстро прыснули в разные стороны. Центурион немного помедлил и махнул собеседнику, приглашая за собой. Подойдя к лежащим на земле бревнам Тьёчи сел на одно из них, снимая с головы железный шлем.
-Садись тоже! — приказал он.
Крестьянин послушно опустился рядом, подбирая полы своей рваной одежды.
-Жарко, — вытирая рукой потный лоб, добавил Тьёчи и, хлопнув ладонью по бревну, спросил:
-Мельницу затеяли или амбар?
-Хотели вот, – отозвался мужчина.
-Наверное не успеете.
-Раз ты здесь, то да.
-Считаешь меня предвестником, Эпиус? – усмехнулся центурион.
-Считаю, Первый.
-А когда-то ты стоял рядом со мной в когорте и считал, что моя улыбка – это добрый знак.
-Только не в последний раз.
-Эпиус, Эпиус, — Тьёчи покачал головой, — ты все-таки жив, хотя я сам видел, как тебя насквозь пробило копье варвара при переправе и утащил к морю бурный поток. Так о каком «последнем разе» ты говоришь? Впрочем, оставим это.
-Оставим, — согласился тот.