– Какой?
– Нужно увидеть хотя бы одного члена «общества Бога и Дьявола».
– И что?
– Мы вселимся в него. Потом вселимся в главу их базы. А через главу – узнаем о местоположении наших главных врагов.
– Я все еще не могу поверить.
– Лена, мы с Теосом говорим правду. Или ты можешь это объяснить каким-то другим способом?
– Возможно, я просто сошла с ума.
– Ты же сама в это не веришь, – сказал Атеос.
– Да, я не верю в это, но я не верю и вам.
– Уже почти веришь.
– Да.
– Но у тебя огромные сомнения.
– Да.
– Но мы развеем твои сомнения.
– Надеюсь.
– Мы победим. У нас нет другого выбора.
Глава LII: Исправление опыта
Начали сновидцы с самого сложного. Они решили подготовить армию. Они подходили к каждому солдату, смотрели ему в глаза и обучали всем приемам, которым владел каждый из них, заведомо проверяя наличие оригинальных умений.
Солдаты были удивлены. Еще бы. Они обрели действительно невероятное количество умений и опыта, перенять который даже за десяток жизней было бы очень и очень трудно.
Ах, этот опыт. Оказывается получить его проще простого. Просто находишь сновидца, и он дарит тебе подарок. Но, на самом деле, все куда сложнее. Опыт каждого человека добывается в течение всей жизни и занимает все время его собственного индивидуального существования. В силу этого опыт другого человека, даже его сленг – представляются для другого чем-то чуждым, порой выглядящим даже глупо. Вся совокупность опыта единственного человека – это невероятный массив информации, в который трудно поверить, впервые услышав выводы из него, ведь выводы так незначительны по размеру, а аргументов невероятно много, и много практики. Каждый ученый сильно заблуждается, если думает, будто в науке содержится весь человеческий опыт, ведь опыт – это не только эксперимент. Опыт вообще не имеет определений. У опыта есть только сущность и бытие – и они неоднозначны. Определяя опыт единственно «правильным» образом – впадаешь в заблуждение. Почему? Потому что опыт многогранен, он пронизывает все естество человеческого существования, переливаясь в различных частях человеческой деятельности, становясь то логикой, то философией, то религией, то наукой.