Вторая моя остановка произошла когда, спустившись по наклонным плитам набережной городской “ гадюшки” я намерился перейти ее вброд — чтобы своим весом ненароком не повредить мост. …На короткий миг я ощутил как в мою обувь “проникает” холодная вязкая и отвратительно вонючая вода, вызвавшая во мне волну брезгливости и желание скорее выбраться на противоположный берег. Но это было субъективное ощущение, так как мои ноги остались сухими, а Девятой было абсолютно безразлично в какое дерьмо я ее завел сам того не ожидая. В сегодняшнем своем состоянии речка оправдывала свое название более чем когда-либо за всю свою историю — преобразившись в почти что студень, привлекший внимание ‘’ плесени’’, многочисленных ворон и падальщиков. Свезенные из ФЭЦ и сваленные на набережной, в непосредственной близости от воды, огромными гниющими и тлеющими кучами, обувь и предметы одежды десятков или даже сотен тысяч людей были уже по большей части сгоревшими. Но также их немало оказалось в речке и, зацепившись за коряги и столкнутые в реку автомобили, они замедлили ее течение — подняв уровень воды на пару метров. А протянутые от ФЭЦ трубы заполнили и без того грязные воды нечистотами и биологическим материалом из ‘’ секурис каро” превратив Абу в зловонную клоаку. Усеянную вдоль своей грязно серой пенистой кромки все еще лениво копошащимися миллионами миллиардов жирных опарышей и личинок невесть, каких насекомых, которых еще не успели склевать пережравшиеся птицы и поглотить ненасытная “плесень”.