Щелкнув запалом огнемета, я внимательно разглядываю экран спектрального анализатора, стремясь среди ярких меток заметить малейшие еле заметные пятнышки. Многочисленные ярко светящие маркеры наших машин и людей, блокирующих подступы к базе сильно затрудняют поиск подозрительных сигнатур, вызывая во мне неудовольствие и тревожную обеспокоенность. Я отчего-то сейчас уверен что “что-то видел” но это “что-то” показавшись еще раз и оставив слабый ментальный след в моем сознании, никак не зафиксировалась никакими сенсорами и датчиками СОО Девятой. Я не знаю, что это было и, несмотря на то, что в поведении этой ‘’ невидимой твари” не было никаких проявлений агрессии — мне эта встреча пришлась крайне не по душе.
“ Каким бы сильным и угрожающим ни был твой враг, смертельно опасным он становится лишь тогда, когда ты перестаешь его видеть”.
Связавшись с базой, я делаю запрос на проведение оперативно-силового мероприятия на данной территории, а после получения подтверждения запроса и в ожидании прибытия оперативно-розыскной группы спускаюсь к своим бойцам. Все что они мне рассказали — так это то, что беглец провел их как щенков, умело уйдя от преследователей через заранее пробитые проемы в стенах и полах закрытых квартир. Он знал, что за ним идут, и действовал быстро, ловко с осторожностью, успевая создавать отвлекающие шумы. Как мной и предполагалось, он на шестом этаже в одной из сожжённых квартир устроил себе наблюдательный пост и, поставив в глубине комнаты кресло на стол через зашторенное тюлю окно наблюдал за базой. Подобраться к нему бесшумно при всем желании не представлялась возможным, так как между вторым и третьем этажами был устроен большой завал на лестничной площадке. Кругом были расставлены, бутылки банки кастрюли. Пару раз на пути бойцов попалась натянутая проволока в виде “растяжки”, но это были лишь “обманки”. …И в подъезде все еще много закрытых квартир, которые они, разумеется, не осмотрели. Да и самого беглеца, как выяснялось, кроме меня никто толком не рассмотрел. “ Видели кого-то в грязном балахоне. Вроде как показалось, это был подросток. Невысокий, вроде худощавый. На голове темный платок, завязанный на манер, так как это делают мусульманки. Лицо прикрыто…”.
