Выключив щиты, я тут же включаю их снова на максимальную мощность, имитируя обстрел – один сегмент, другой, третий, …вкруговую, полный щит. Повторив эти процессы несколько раз, я удовлетворенный результатами делаю предварительное заключение: “ Температура на излучателях поднимается до 160-230 градусов под нагрузкой, а после выключения не быстро, но равномерно снижается до температуры конструктивных элементов машины, на которых они расположены. Тревожных запахов указывающих на недопустимый нагрев в электронных блоках не обнаружено. Запущенный диагностический процесс системы с учетом погрешности не выявил никаких отклонений от заданных параметров. Требуется дополнительное испытание системы в боевых условиях”.
“ Требуется… в боевых условиях. …Требуется”,- с какой-то самоотрешённостью повторяю я слова, пытаясь осознать, уловить, подобрать нужное слово.
“ Требуется.…Нет? …нет, не так. … Может, …Необходимо? …жаждется!” – погруженный в себя перебираю я слова в поисках того слова что более точно описал мое желание, потребность, мечту.
“ Стражду оказаться снова в бою, …жарком, смертельном, оставляющем мизерный шанс на победу!” – хищно оскалив клыки в злорадной ухмылке, думаю я, над произнесенными словами, ощущая, как мое сознание окутывает кровавый туман: “ Тьма. Огонь. Жатва смерти! …дым”.
Тяжело дыша, я не без труда переборов себя возвращаюсь в реальность и, откинув щиток шлема, подношу свою руку ближе к лицу – успевая заметить, как вокруг моей ладони развеиваются маленькие завитки черного смолянистого дыма. Равнодушно хмыкнув, я вновь опускаю щиток на лицо и в миг, слившись сознанием с машиной “ глазами” сотен датчиков, сенсоров и камер оглядываюсь вокруг себя, не сделав ни единого движения головой или телом. Угол поля зрения Зверя составляет всего лишь 250 градусов, угол моего зрения еще меньше – всего-то 160. Девятая же смотрит на мир одновременно в радиусе 360 градусов, что для меня “ привычно” оказывается крайне “необычным” и поначалу вызывает болезненные ощущения – когда мозг, увидев панорамное изображение, начинает упорядочивать искаженные проекции, восстанавливая равномерную четкость воспринимаемой картинки и верно просчитать расстояние до объектов, их истинные пропорции и размер. Если бы машина не перехватывала большую часть поступающих в мозг визуальных потоков, то он, начав интерпретировать “увиденное” просто ‘’ взорвался бы’’ не в силах справиться с такой нагрузкой. Так как для человеческого мозга находясь в не экстремальных условиях, не составит проблем “увидеть картинку в 360 градусов” но, безошибочно обработать ее – это очень сложная задача даже для самых натренированных пилотов, умеющих управлять течением реального времени. Оказавшись в боевой обстановке у пилота резко возрастает скорость реакции но также резко снижается его эффективная боеспособность из-за значительно возрастания количества ошибок. Поэтому то, что хорошо в разведке или при организации засад совершенно не приемлемо во время боестолкновения. Командиры могут себе позволить и во время боя находиться в состоянии такого “видения” для наблюдения за его ходом , если сами не принимают в нем активного участия и, для них самих нет никаких угроз. Но кто же из них позволит отказать себе в таком удовольствии как самому ни окунуться с упоением в пекло, в то время как его братья и сестры разделывают супостатов?”…
