— Но дед Аким… — начал было я, но Марина сразу же перебила.

 — Не сделаешь это даже ради меня?

 Маринкины глаза увлажнились так, что мне показалось, что она сейчас заплачет. Наклонившись, я разжал стальные зубчатые дуги. Зверек даже не шевельнулся, пока я не ткнул в его бок кулаком. Тот словно очнулся, и почувствовав свободу, быстро ускакал, волоча за собой поврежденную ногу.

 — Он не жилец, Марин, — со вздохом обратился я к девушке, которая с легкой улыбкой смотрела, как пробирается через траву маленький зайчонок, исчезая из вида. – Станет если не нашей, так другой чьей-нибудь добычей.

 — По крайней мере, мы сделали, что смогли. – отозвалась она.

 — Никогда больше так не делай. – с недовольством проговорил я. – Все дикие звери очень опасны. Даже если кажутся самыми безобидными.

 — Настолько испугался за меня, да? 

 — А думаешь, нет?

 Обратно мы шли молча. И даже нисколько не задержались на берегу, несмотря на очень красивый, почти без единого облачка, закат.

— Я пойду, наверное, Вань… — устало и со вздохом сказала Марина, прощаясь со мной у тропы, поднимавшейся к дому. – Так устала… Да и голова что-то разболелась… Не провожай. Дорогу я хорошо запомнила. И перестань опекать меня, как принцессу. Я к этому не привыкла.

 Она уже повернулась, чтобы уйти.

 — Марина…

 Девушка оглянулась. Рубиновый закат играл яркими красками в ее глазах, легким пламенем на нежном лице, касался лучиками красивых губ… Я осторожно обхватил ладонью девичьи тонкие пальцы, чувствуя, как они обнимают и мои… в ответ.