-Она была любительницей поспорить! – деликатно заметил Джек.

-Ну, да, — криво усмехнулся Рэймонд, — очень часто спорила!.. Словом, только чудом девчонка успела увернуться и не улететь в канаву с проломленной головенкой! Я выскочил из машины, Джина что-то визжала, кажется, обвиняя девушку в неумении ездить… А та растерянно скрывала за улыбкой невольную гримасу боли – ее разодранная на коленке брючина постепенно пропитывалась кровью. Кажется, она сразу меня узнала, и ее улыбка стала совершенно смущенной и… в то же время, счастливой какой-то, что ли. Я же перетащил ее вместе со злополучным велосипедом в нашу машину, заявив, что отвезу ее в «Луга» и там осмотрю ее ногу… Джина глядела на нее, как на полоумную, даже кажется, с неприкрытой усмешкой, а девчонка сказала, что зовут ее Элли Сеймур, что ей восемнадцать лет, и так глядела на меня своими зелеными глазищами, что никакие возражения Джины, которые, конечно же, немедленно прозвучали, не оказались мною замечены. И поверьте, вовсе даже не из упрямства!..

-Я очень смутно ее помню, — пробормотал Берт. – Кажется, у нее были каштановые волосы ниже плеч, прихваченные заколками выше ушей… И была она вся в зеленом. Зеленые брючки – клеш и светло-зеленая, скорее, даже зелено – голубая блузка из чего-то очень легкого. Кажется, плечи были открыты, ибо я позавидовал ее красивому загару…

-Да, загар был очень красивый… — пробормотал Рэймонд. — И глаза. Она так ими сияла, что в это трудно верилось после ничему не удивляющихся, даже циничных, ничем не восхищенных глаз столичных дамочек… Хотя, что и говорить, нынешние еще хлеще… Я предложил ей хорошего вина, которое специально выбрал для дам – остальные пили виски…