Нет, мне нельзя себя жалеть, нельзя рыдать, нельзя раскисать! Буду убиваться по всему этому, когда доберусь до нужного места.

Ты справишься! У тебя нет выбора! – подумала я, смотря в зеркало.

Я залезла в ванну с большим трудом. Было очень больно двигаться, и я испугалась, что у меня могут быть поломаны рёбра, но потом пришла мысль, что тогда я бы вообще не могла шевелиться. От первого ковша воды всё дико запекло, и слёзы сами полились из глаз. Я аккуратно намылилась, смыла всё маленькими порциями воды, промокнула тело мягким полотенцем и еле-еле вылезла из ванны, чуть не грохнувшись на пол. Затем я одела приготовленные для меня футболку, спортивные брюки и тонкую кофту с длинным рукавом на замке.

Я медленно прошла в комнату, согнувшись от боли в животе, и увидев как я скручиваюсь, Рома довёл меня до кровати.

– Ну что? – спросила я. – Узнал?

– Да… – хмуро ответил парень. – Они сказали 3 тысячи и ещё одну за срочность.

– Окей. – ответила я. Рома удивлённо уставился на меня. – Главное, чтобы они сразу сделали. Завтра скажешь, что я плачу 5, если они сделают всё побыстрее. – сказала я, и свалилась на кровать, потому что после ванны меня вырубало, и не было сил даже разговаривать. Я закрыла глаза и забыла этот день до утра.

Меня разбудил запах яичницы, от которого сразу затошнило. Я не могла пошевелиться. Сейчас я чувствовала себя не цельным человеком, а порубленным на части. Голова ощущалась как кусок ваты, а руки и ноги занемели, и простреливали болью, словно током, когда я пыталась двигаться. Я вздохнула с закрытыми глазами, а когда открыла их, увидела Рому, стоящего надо мной с тарелкой в руке.

– Доброе утро! – сказал он.

– Не знаю… Как у кого… а у меня точно не доброе… – промямлила я пересохшими губами. – Время?

– Семь часов… – ответил парень, и когда помог мне сесть, протянул яичницу с помидорами и хлебом. Я поморщилась, хоть еда и выглядела довольно аппетитно. Скорее всего мой организм слишком перенервничал, и не воспринимал любую пищу.

– Поешь… – сказал Рома.