Ответила им печная труба, взорвавшаяся позади них. Капитан рефлекторно пригнулся и расправил свой плащ, как летучая мышь крылья. Осколки кирпичей, попавшие в плащ, закружились внутри него на месте, словно очутились в невесомости. Весёлый Роджер подпрыгнул и развернулся всем телом, лицом к новой угрозе.

Часть облака кирпичной пыли развеял ветер, часть осела на лысой голове, часть на точно такой же, только с волосами, и часть на туфлях и костюме — тройке человека, возникшем на месте разрушенной трубы, чтобы через пару секунд ливень смыл эту пыль, будто кровь.

— Босс! — Обратился Роджер к лысому человеку, с подвешенной за его шею, болтающейся на веревке у его живота, головой близнеца. — Вот мы и встретились, наонец-то, лицом к ицу! Наконец-то…

Непогода разгулялась так, что было уже не разобрать, где ревел океан, а где бушевала гроза. Под водой лил дождь. Соленые волны гуляли по небу.

И только плащ Весёлого Роджера очерчивал тонкую грань, разделяющую слившиеся воедино миры.

Капитан «Рабочего» уверенно по этой грани шёл, наступал на капитана «Белого предводителя». Маленький пожиратель слонов пытался докричаться до Роджера, но шляпа всё ни как не могла разродиться.

— Ну, давай, осс! Только ты и я! Умри, как настоящий капитан, от уки настоящего капитана!

Босс, капитан «Белого предводителя», пятился, отступал спиной вперед. Лицо пылало ненавистью: глаза навыкате, оскал бешеной собаки. Пальцы рук его с такой силой сжали череп волосатой копии своей головы, что натянули на её лбу кожу, подняв тем самым мертвые веки, обнажив пустые глазницы.