Эта пламенная речь пробежала мгновенной кремниевой вспышкой по языку босса, да так и не воспламенилась.

Дальше он не скажет почти ни слова.

Босс уставился, открыв рот, на камин. В камине горел свет. Нет, не горел огонь, а именно — горел свет. Так бывает, если зайти в хранилище, скрытое за камином, и включить свет.

«Так бывает, если туда заходишь ты. По-другому не бывает. Нет, нет, нет! — начал успокаивать его внутренний голос, рассуждавший всегда оптимистично. — Всё нормально. Забыл выключить в прошлый раз, хоть никогда не забываешь, но забыл. Свет же горит, значит забыл. Да, да, да!»

«Брось, ты прекрасно знаешь, что свет гаснет автоматически через пять минут, если в хранилище никого нет, а значит — там кто-то есть» — сказал ему здравый смысл, рассуждавший всегда здраво, от чего казалось, что он не в своем уме.

Снаружи босса тоже были голоса. Один всё не унимался и принадлежал телефонной трубке, другой — грозе. Но голоса внутренние, словно прострелил своему носителю голову, проделав в ней сквозное отверстие, через которое, не задерживаясь, проходили внешние звуки.

«Сын сказал – продолжал вещать здравый смысл, — что помогал каким-то мушкетёрам утопить особняк и, по-моему, я только что слышал, как нас сбросили на воду. Это, во-первых. Во-вторых, где вся твоя охрана внутри дома, и почему дворецкий выглядел таким напуганным, ведь он не лгал: слезы мальчика, это следствие дурного сна. Впрочем, это уже, в-третьих. И вообще, как мы сразу не заметили свет в камине?»