Кружась в диком танце, дварф почувствовал легкость. Он привычно раскидывал громадные туши степных волков, как тяжелые тридцатикилограммовые шары, которыми бывало они играли в самые обычные вышибалы. Забава веселая и очень хорошо тренирует все чувства и мускулы.

Ровно дыша Хан четко делал то единственное, чему его успели научить. Он дрался, неистово и с холодной яростью истинного дварфа.

Ютка старалась не двигаться, глядя на то, с какой скоростью мечется вокруг нее, только что бывший там беспомощным, громадный рыжий мужик.

Совсем не заботясь о свой наготе, он раскидывал опасных зверей, способных перегрызать кости. Голыми руками хватаясь за челюсти, он разрывал их с мерзким хрустом с такой силой, что нижняя часть просто улетала куда-то в степь, оставляя за собой кровавый шлейф.

На ее глазах одна из тварей вцепилась в плечо у самой шеи мужика, вторая — в плечо чуть выше локтя. Он даже не пискнул. Лапами тварь царапала его спину. Он безмолвствовал. И это стоическое молчание страшил больше, чем движения, которые он совершал с такой быстротой и легкостью будто на нем не висело еще три сотни килограмм живого мяса, пытающегося раскусить ключицу и плечевую кость.

Прежде, чем сбросить с себя громадного волка, мужик успел сломать челюсти, черепа и хребты еще троим, метнулся на сторону по правую руку от Ютки, вырубил пинком по ребрам еще одного и переломил захрустевшую спину пятого. Только потом вцепился в голову, схватившую у шеи, с такой силой, что мгновенно раздавил черепную коробку, заляпав руки в мозгах волка и ранив ладонь осколками кости.