— А корни помогают от бешенства и успокаивают, — пояснил Щербатый, начиная зубами и когтями отрывать один из торчащих корней. — А ты что стоишь? Листья собирай!
Вскоре у них обоих были полные пасти корней и листьев, поэтому друзья снова пошли в лес. Припрятав свою ношу в дупле одного из столетних деревьев, врачеватель стал вынюхивать календулу. К счастью, это оказалось просто — это были цветы с уникальным, сильным запахом, и выделяющимся оранжево-огненным цветом лепестков.
Щербатый нарвал немного лепестков, но тут-же положил их на землю и шепнул на ухо Ломаке;
— Эй, слышишь храп?
Ломака насторожил уши и ответил, что слышит. Кто-то храпел совсем рядом, в тени деревьев. Но тут Ломака сделал глупую вещь, из-за которой Щербатый на него тут-же рассердился.
— Ау, тут кто-нибудь есть? — Заорал полосатый волк, не щадя горла, и его слова эхом разнеслись почти по всей четверти леса, так что его было слышно аж в лагере.
Храп резко прекратился, и начался громкий сап.
— Что орёшь!? — шёпотом отругал друга целитель. — Я чуть не оглох от твоего ора!..
Но тут-же оба друга в ужасе застыли, видя, как из своей тенистой берлоги вылезает медведь. Мохнатое существо, спросонья заметив волков, сразу-же в ярости зарычал, и порыв ветра из медвежей пасти заставил врачевателя прижать уши к затылку и вздыбить шерсть. Но медведь и не думал оставлять их с миром.
