Ободряемый Анной, он пошел к Екатерине, дескать, спасибо за сотрудничество, было очень приятно, более в ваших услугах не нуждаемся. Но Екатерине то отступать некуда, позади Мадрид или Тауэр, как повезет, поэтому за свой статус она боролась до последнего. И чем сильнее она боролась, тем больше укрепляла Генриха в намерении развестись. Он, конечно, уже все способы испробовал. Сначала он заявил, что к женитьбе его принудил отец, а потому пущай его высвобождают из этой неволи, причем срочно. Потом он вспомнил, что они с Екатериной родня по Артуру и эта мысль ему особенно понравилась. Все сходилось, ведь и наследников у него нет, потому как он возлег с женой брата, а потому, считай, проклят, и как хорошо, что он радеет за целомудрие и ошибку обнаружил. Обо всем этом он, кстати, написал папе римскому, которого немало удивил. Папа даже уточнил: «а не вы ли это 17 лет назад писали письма с просьбой закрыть глаза на родство с Екатериной?» Генрих же предложил не ворошить прошлое, а просто аннулировать брак и не томить. Тем более, Анна Болейн очень уж хотела стать королевой.
Рим встал в позу. Испания оскорбилась, Екатерина затаила дыхание, Англия запаслась попкорном. Мир застыл в ожидании. Генрих, как хорошо воспитанный мужчина, решил не испытывать терпение публики и объявил себя главой новоявленной англиканской церкви, абсолютно независимой от мнения папы, Ватикана и прочих людей, мешающих обрести ему долгожданное счастье отцовства. Тут, публика то, конечно, озадачилась и вежливо напомнила королю про его дочь Марию. Пусть не мальчик, но ребенок же, его личный. На что Генрих глупым грешникам объяснил, что брак с Екатериной был невсамделишный, а значит и дитё как бы то же. Ну, в самом деле, во грехе рожденное, ну что это за ребенок, прости господи?
