И поделом ей! Сидя в уютной, дорого и комфортабельно обставленной столовой большой, просто-таки громадной квартиры Кузнецовых, Катя как-то особенно остро ощутила себя так и не выросшей из детства, не вставшей толком на ноги и спрятавшейся от настоящей жизни в маленьком поселке без претензий. Скорее всего, Борис понял это ее настроение, но не стал давить ей на мозги увещеваниями типа – сама виновата, могла бы устроиться и не хуже меня, просто лентяйка и так далее. Он слушал Катин не очень охотный по понятным причинам рассказ о ее жизни в бабушкином домике и работе в котельной, молча и внимательно. Спросил о свободном времени, об увлечениях, интересах. И вот тут, совершенно неожиданно для себя, Катя заговорила о том, о чем привычно молчала даже со своими коллегами и приятелями в поселке. «Королевский Крест», британская рок-группа, чья музыка – не больше, не меньше – подарила ей однажды целый мир, в котором она и жила, совершенно искренне спасаясь от всех бед и несчастий окружавшей ее реальности, от безысходности и скуки ее обыденной жизни и от слишком уж затянувшихся страданий ее неудавшейся любви, наконец.

Эдди Далтон, Ричмонд Толларк, Брэндан Моррис и Джим Дуглас – их портреты украшали стены и столик в ее спальне, их музыка звучала в ее доме с раннего утра и после возращения с работы до самой ночи. Голос же Далтона, его лучистое, потрясающее обаяние, так и лившееся из его глаз в клипах, которые Катя бесконечно пересматривала… Душа ее слезами заливалась! То ли от счастья, что узнала она этот голос, что услышала однажды, то ли от горя, что никогда, ни за что не увидеть ей его, не дотронуться до его руки, не поцеловать хотя бы в щеку. И только ночью, только однажды он оказался рядом так реально, что Кате до самой смерти не забыть этого сна – его глаз, глядевших ей в самое сердце, его губ, явственно пахнувших клубничным джемом, его рук, обнимавших ее в косых лучах летнего заката…