– Надо ехать к Стефи… – буквально сполз с кушетки. – Надо. Она же там одна.  

Несмотря на то, что чудовищно хотелось спать, вызвал такси к запасному выходу. Попросил сначала отвезти к Аджари домой, и, собрав вещи коллеги, через уже полчаса держал путь в больницу. Всю дорогу я думал о нашей странной отключке, похожей на долгий сон. Что-то было в воздухе гробницы, на пеленах… Маски от пыли не смогли защитить нас от действия неизвестного вещества, а в лаборатории мы работали вообще без них. Если это после сорока с лишним веков обладало таким действием, то в те времена оно было способно погрузить человека в глубочайший сон, тем более, ребенка. В воздухе было остаточное количество, но в пеленах его концентрация доходила до максимума, особенно во внутренних слоях. Значит, по возвращении надо будет взять химиков за бока, обследовать ткань и получить вещество в чистом виде, если оно еще не улетучилось.

Шатаясь, я зашел в палату. Зевающая Стефания сидела на второй кровати недалеко от нашего «маленького принца», как успел назвать для себя этого древнего египтянина. Мальчик выглядел намного лучше, чем неделю назад. Капельницы делали свое дело. Приборы показывали равномерные сердцебиение и дыхание.

– Доброе утро, – поприветствовал коллегу, хотя понимал, что уже далеко за полдень.

– Утро… Сколько я снова была «спящей красавицей»? – она, зевнув, безуспешно попыталась встать. – Что вообще происходит?