– Неплохая идея, – поддержал ее, но, все же, предпочел сменить тему разговора, пока очаровательная англичанка не сподвигла меня совершить какую-нибудь глупость. – Давай, посмотрим на диск под микроскопом? В понедельник хочу занести его в одну из местных лабораторий для химического анализа.

– Результаты должны быть интригующие. А ты не заметил, что его форма сделана так, что при работе, как изображено на иероглифе, будет стачиваться вся плоская поверхность, а край всегда будет острым? Очень умное решение и практичное. Не надо останавливать работу, менять диск или затачивать… Только диаметр будет уменьшаться.

Одобрительно кивнул головой. С каждой минутой я влюблялся в Эмилию все больше, хотя, понимал, что моя любовь к ней уже давно не знает границ. Она разрушила серый мир ученого-аскета, которым всегда считал себя, наполнила его яркими цветами и потрясающими чувствами, что украшают небо яркой радугой после серых, льющих дождем, туч. Впервые мне так хотелось любить и быть любимым, броситься с высокой скалы в бездонный омут счастья и больше ни о чем не думать. Но работа оставалась работой, и надо было закончить начатое.

Мы взялись рассматривать этот диск под лупами разной величины, потом перешли на мобильный микроскоп с подсветкой. Неглубокие кольцеобразные полосы покрывали всю плоскую поверхность и пару сантиметров кромки с другой стороны.

– Царапины от кварцевых зерен, – дал определение увиденному. – Им пилили гранит.