15

     — Мы  возвращаемся домой! — визжал от радости Джерри.
     — И теперь у меня есть все права на тебя. Кроме того, официальные, — улыбнулся Эндре.
     — Ты призвал их?
     — Сам видел, другого выбора не было. Меня бы упекли за решетку, а ты бы с позором вернулся домой, где тебе припоминали бы все это до конца твоих дней. Наши жизни были бы сломаны.
     — Да, — проговорил Джерри, — выбора не было, но и силы эти не особо радуют…
     — Звонили из фирмы, дела пошли в гору. Еще лучше, чем было изначально. Я стал сильнее раза в два в своих способностях, я кому угодно могу навязать свою волю…
     — Прекрасно, — сказал Джерри, — но что они потребуют взамен?
     — Тебя я им не отдам, лучше смерть… Давай не будем о плохом, и так в последнее время было несладко.
     — Я так соскучился, — проскулил Джерри. — Я уже с ума сходил. Мы так давно не были вместе. Я так хотел тебя, что еле себя сдерживал.
     — Несколько месяцев воздержания, — задумчиво сказал Эндре. — Теперь мы вылазить не будем из постели.
     Джерри остановил его:
     — Поцелуй меня прямо здесь, я не могу ждать ни минуты, с ума схожу…
     Эндре провел пальцами по его губам:
     — Зато теперь я убедился в одном — ты любишь меня, не смотря ни на что… и сила здесь ни при чем.
     Они впились в губы друг друга и стояли так едва ли не с полчаса.
     — Поехали домой, — сказал Эндре. — Теперь все будет хорошо. Другие против нас бессильны. Я понял, что если потеряю свою силу — мы просто сгнием. Значит, нужно научиться жить с ней, управлять ею.
     — Подавляй их силой воли, если опять начнется. Как хорошо, что ты теперь мой опекун. Жаль, что нельзя оформить какие-нибудь другие отношения. Более тесные.
     — Еще несколько лет ждать.
     — Эндре, мне скоро шестнадцать, кстати.
     — Совсем взрослый. Нужно придумать грандиозный праздник, — сказал Эндре.
     — У меня всегда праздник, когда ты рядом, — они, держась за руки, вошли в дом.
     — Сколько пылюки! Чувствую, нам предстоит хорошая уборка. За несколько месяцев здесь накопилось пыли и мусора. Легче нанять прислугу.
     — Нет, мы справимся сами, — сказал Джерри.
     — Как холодно. Надо растопить камин.
     — Эндре, ну не издевайся, я так хочу тебя, я столько времени терпел…
     — Тебе больше не стыдно говорить мне такие вещи?
     Но Джерри, не слушая, уже тащил его в спальню.
     — Надо будет снять это на камеру, — сказал Эндре, — а то потом меня опять обвинят в том, что я тебя развращаю. Пусть сами полюбуются, что творится!..
     — Не ворчи, как старый дед, я же соскучился! — Джерри запрыгнул на него.
     — Ну, держись, ты сам этого хотел! — Эндре повалил его на кровать и принялся стаскивать одежду. Они предались безудержной страсти.
     — Ты развратил меня, и теперь я не могу остановиться, — сказал Джерри.
     — По-моему, ты мечтал о том, чтобы я тебя развратил. Я знал все твои мысли. И, надо сказать, что кое в чем ты тоже меня развратил…
     — Да, я лишил тебя девственности. Я, маленький мальчишка, и сделаю с тобой это снова! — он толкнул его на кровать.
     — Ты сегодня сам не свой, Джерри, быть может, вчера в тебя тоже вселились какие-то силы? Ты обычно такой застенчивый и краснеешь от каждого слова об этом…
     — Это от того, что я по тебе очень соскучился, — проговорил Джерри и прижался к нему. — Несколько месяцев я не имел возможности видеть тебя, слышать твой голос, прикасаться к тебе. Я думал, что не вынесу этого… Каждая минута без тебя была мучительной пыткой. Если бы тебя посадили за решетку, а меня вернули домой…
     Эндре пригладил ему волосы назад и поцеловал в лоб.
     — Ну не надо о плохом, я же здесь, с тобой, и все у нас будет хорошо…
     Джерри прижался губами к его плечу.
     — Эндре…
     — Что?
     — Я бы хотел… Чтобы ты полностью взял опекунство надо мной. Я не хочу больше зависеть от своих родителей…
     — Ну тогда ты полностью будешь, зависеть от меня, тебя устраивает это? — спросил Эндре. — Тебе нужно будет слушаться меня во всем. И особенно в постели.
     — Я серьезно, Эндре… Я знаю, ты сможешь это сделать… Возьми опекунство надо мной, родители подчинятся тебе. Больше никогда не хочу туда возвращаться. И еще… Мне бы очень хотелось носить твою фамилию… Это бы сблизило нас еще больше, во всех отношениях…
     — Куда уж ближе, — Эндре провел рукой по его худому плечу. — Джереми Борджиа… Как звучит! Хорошо, милый, я попробую это сделать для тебя, но взамен…
     — Что ты хочешь взамен?
     — Что ты еще можешь дать мне, кроме себя самого? — спросил Эндре, снова опуская его на кровать. — Будешь платить собой.
     — Всю жизнь готов платить дань тебе… Собой, —проговорил Джерри. Он тонул в его объятиях, и молил все силы, какие только есть, пусть это никогда не заканчивается.
     — После такой долгой разлуки мы еще неделю не будем вылазить из постели, — проговорил Эндре.