11

Я не знал, как переживу этот проклятый день, который разверзся между мной и братом
пропастью. Еще и Вульфхарт находился в отъезде. Я остался совсем один среди этих
чужих и лицемерных лиц, безо всякой поддержки. Я видел шикарный шлейф свадебного
платья Флер, видел брата, прошедшего мимо меня, будто бы мы не были знакомы. А ведь
между нами столько было, мое сердце кричало об этом, но Он не слышал!
Из всех, кто со мной остался, был, пожалуй, лишь маленький вампиреныш, стоящий рядом
и ловящий каждый мой жест жадным взглядом, будто бы я был Богом. Я не смог
выдержать всей церемонии и незаметно удалился. Упав на кровать, я рыдал, обливаясь
горькими слезами. Что столько месяцев таилось внутри, вырвалось наружу. Мне
необходимо было выплакаться, иначе я бы попросту лопнул от распиравших меня чувств.
Мне казалось,что я один на всем белом свете.
— Не нужно, отец! — послышался голос вампиреныша. Он с участием гладил меня по
голове.
Я развернулся и увидел, что он тоже плакал, плакал вместе со мной. Это меня
растрогало. Он сказал,что очень меня любит, что кроме меня у него никого нет. Я обнял
его и мы плакали вместе. Я подумал, что он такой же, как я. Его губы подползли к
моим, пользуясь ситуацией. Я не стану оправдывать себя. Я не собирался развращать
этого мальчика, этого невинного белокурого ребенка. На тот момент мне было так
смертельно одиноко, что я не ведал, что творил.
Микаэль выжидающе подставил свои губы для поцелуя. Его губы, его язык были
такими нежными, его влюбленные в меня глаза так сверкали. Я чувствовал себя
благодетелем, дарящим этим поцелуем несказанную милость. Он стал стягивать с меня
костюм, неуверенно целуя мою обнажившуюся грудь и плечи. Наивный ребенок, он еще
не знал этого жестокого и каверзного мира! Я не мог его раздевать, у меня просто руки не
поднимались, и тогда он сделал это сам. Его стройное тело с гладкой шелковистой
кожей возымело на меня гипнотическое действие. Оно было таким нежным, было так
приятно гладить эту чудесную кожу! Но зайти дальше мне просто не позволяла совесть
(которая у меня, оказывается, осталась ). Я и так уже казнил себя, что многое себе
позволил.
— Микаэль! — строго сказал я.- Одевайся и иди к себе!
— Но я хочу быть твоим, как тот парень! — возразил мальчик.
— Я не могу!
— Не можешь?! — чуть не плача сказал он.- Почему же? Потому что считаешь меня
ребенком? А делать детей несчастными ты можешь? Правда же? Когда ты кусал меня, ты
ведь не задумывался, ребенок я или нет!
Мне стало стыдно. В лицо мне заглянули карие глаза. Вампиреныш потерся об мой нос
щекой. Он сказал, что уже достаточно взрослый. Что любит меня и хочет мне
принадлежать. Я стал нехотя гладить его по спине (хотя, скрывать не стану, как зверски
мне это понравилось!). Такой нежный, невинный и молоденький мальчик. Я сделал его
вампиром. Могу сделать его… Он уже целовал меня, подражая штучкам Вульфхарт. Я
улыбнулся.
Вот, Микаэль уже совершенно обнаженный, сидел у меня на коленях, обнимая
меня за шею. Он пьянил меня, как добрая кружка свежей парной крови.
Конечно же это меня не оправдывает, но как я мог не хотеть его! Он гладил меня
по щеке и улыбался, а глаза смотрели совсем не по-детски. В них
было желание и страсть. — Микаэль, не нужно, — сказал я, делая последнюю попытку
отстранить его от себя. Но вампиреныш заговорщицки показал глазами на кровать. Он
взял меня за руку и я, как под гипнозом, пошел следом.
Он уложил меня на кровать и грациозно развалился рядом.
— Ну? — выжидающе спросил Микаэль. — Долго еще ждать? Ты сделаешь со мной то, что с
тем парнем?
Он сейчас походил на маленького короля, требовательно ждущего исполнения своих
прихотей. Видя, что я все еще не решаюсь ничего предпринять, он накинулся на меня с
поражающей страстью. Его губы и тело стали такими горячими, он целовал меня, стонал и
просил, чтобы я взял его, что он хочет принадлежать мне и душой и телом.
Я сказал, что не хочу причинять ему боль, а будет больно.
Он посмотрел на меня такими глазами,что я замолчал.
— Больно?! Больно! А знаешь, как мне было больно после твоего укуса, когда я болел, а
мой организм перестраивался, тело ломалось?! Ведь у меня не было никакого
иммунитета, я не отделался парочкой галлюцинаций, как ты!
Я поразился, откуда он все это знает. В его глазах были слезы.
— И после этого ты мне говоришь о боли! После того, что я пережил, мне ничего не
страшно.
Эти укоры, посыпавшиеся на меня, возымели действие. Я решил, что раз он так
настаивает, то пусть будет, как он хочет. В конце концов этот прелестнейший юный
мальчик не мог мне не нравиться. Я осторожно перевернул его на живот и стал целовать
спину, опускаясь все ниже. Эта кожа была точно шелк! Как он желал меня, этот юный и
совершенный Бог! Как он успел полюбить меня! Я прямо и не знал, что делать, чтобы не
причинить боли своему и без того уже несчастному вампиренышу. Я решил, по мере
возможности, свести эту боль к минимуму. Поэтому двигался очень аккуратно и
стерильно. Я спросил, не больно ли ему.
Микаэль ответил, что ему никогда не было так хорошо и поблагодарил меня.
А я не мог полностью отдаться страсти, потому что думал о нем, думал, чтобы случайно
не сделать что-то не так.
Когда я закончил и перевернул его на спину, на его лице выражалось состояние
абсолютного блаженства и счастья.
Микаэль обвил мою шею своими руками и я почувствовал на своих губах его горячие
губы.
— Прости мне, — сказал я. — Я не должен был этого делать.
— Ты просишь прощения за то, что подарил мне частичку счастья? Ты же никогда не
оставишь свое детище? Ты меня сотворил, теперь я принадлежу тебе. И не думай, я далеко
уже не ребенок. Я люблю тебя и знаю о тебе все. После болезни вампира у меня появился
дар видеть прошлое.
Я гладил его чудесные золотистые волосы.
— Нарцисс, я нравлюсь тебе хоть немного? — спросил он.
Я не знал, что ему ответить.
— Ты самое прелестное юное создание, которое я видел за последнее время. Но я не
хочу, чтобы наши отношения вышли за рамки…
— Они уже вышли, — сказал Микаэль, нежно целуя меня в губы. Я вспомнил, что скоро
должен приехать Вульфхарт, поэтому сказал вампиренышу, чтобы он одевался и шел к
себе.
Он, вызывающе глядя на меня, сказал, что хочет быть моим любимым и, чтобы
Вульфхарт не путался у него под ногами. Я поразился амбициям этого мальчика. Я еле
уговорил его уйти к себе в комнаты и привел в божеский вид кровать. К моему
большущему удивлению, в спальню вместо Вульфхарт вошел мой брат. У него был очень
взволнованный и озадаченный вид.
— Как ты смеешь сюда врываться?! — гневно спросил я. — У тебя сейчас должна быть в
самом разгаре брачная ночь!
Он схватил мои руки, умоляя его выслушать.
— Я больше не поведусь на твои подлые уловки, не старайся, — ответил я.
— Послушай, — сказал Тройд. — Только что приехал Вульфхарт и я слышал их разговор с
Флер. Они — сообщники, у них свои планы.
— Ага, — иронично кивнул головой я. — Интересно, какие же.
— Разлучить нас. Вульфхарт так сильно тебя любит… Он сказал, что лучше увидит тебя
мертвым, чем ты будешь принадлежать кому-то другому…
— Не верю ни единому твоему слову! — сказал я.
— Флер ежедневно подмешивала мне какие-то снадобья, чтобы возбудить страсть к себе.
Она говорила, что эти зелья закончились и нужно заказать новую партию у какой-то
отравительницы, иначе я остыну к ней…
— Вздор! Ты блефуешь! — сказал я.
— Нет же, глупый! Разве я мог по доброй воле оставить любимого брата! Нас хотели
разлучить противоестественным путем. Эти вампиры опасны и нам сегодня же ночью
нужно отсюда бежать, пока они не превратили нас в безвольных зомби. Ты
согласен, любимый?
Мое сердце отчаянно забилось. Я зашатался.
— Сюда кто-то идет, — промямлил я.
— В два жду тебя возле выхода, нам срочно нужно бежать, — говорил Тройд, на ходу целуя
меня в губы. С минуты на минуту вошел Вульфхарт. Видя мое невменяемое лицо, он
спросил, в чем дело.
Я ответил, что сегодня была свадьба брата и мне было не очень приятно оставаться в
такой момент одному. Вульфхарт понимающе закивал головой и извинился, что
отсутствовал в этот вечер. Он сказал, что безумно соскучился по моему телу и хочет меня
немедленно. Я вспомнил все, рассказанное моим братом.