Пятнадцать из Странного города Вне времени. Миссия Курочкина. 2-я часть книги - Страница 28 из 34

Глава 12.

«Миссия Курочкина

Рассказ III. Спасение»

Скажи, из мыслей почему не хочешь ты моих уйти?

У нас с тобою нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего.

Скажи, из мыслей почему не хочешь ты уйти

И сердце мне освободить

От ветра злобного, холодного, бушующего?

(Из жизни Курочкина Михаила)

Отец всегда пытался доказать мне, что в этой жизни больше всего нужно бояться ни Бога и ни чёрта, а себя любимого. Бог может только направить, чёрт – лишь поднасрать. Остальное зависит от человека – от того, как он отреагирует на все почести и гадости, как воспримет всё то, что ему предназначено и как поведет себя при возможности измениться в лучшую (ну, или же в худшую) сторону. Если честно, я до сих пор с точностью не могу сказать, на чьей я стороне – зла или добра. Предполагается, что – добра, однако в нашем мире между добром и злом такая тонкая грань, что порой начинаешь сомневаться, кто ты есть.

Предыстория к тексту

Герман двигался по территории базы неторопливым шагом. Шеф снова негодует; сейчас Герман поднимется к нему в офис, и шеф опять заведет старую песню. Начнет расспрашивать, зачем вся эта глупая операция с похищением землянина и переправлением его на Аммиземлю.

Свинцовое небо вот-вот разревётся. Земля беззащитна перед его ледяными слезами. Однако никакой дождь не страшен бродящим по научно-военной базе «Центрико» вооруженным солдатам и охранникам. Они делают свою работу, днем и ночью наблюдая за тем, чтобы ни одна посторонняя душа без разрешения не проникла в «Центрико». Они что роботы, запрограммированные на несение своему начальству службы… Словно псы, не ведающие сочувствия, усталости, слабины. Псы, готовые ринуться в атаку и растерзать противника в любой момент зимой, весной, летом и осенью, не обращая внимания на непогоду или, к примеру, надвигающийся конец света.

***

Всю жизнь ты ждешь наступления того дня, когда сможешь сказать себе: «Я больше не боюсь.

Не боюсь испытаний, что выпадут мне на долю. Не боюсь оглянуться назад и без сожалений посмотреть на свое прошлое, без презрения принять тот факт, что мне нужно полюбить сегодняшний день и с легким сердцем встретить завтрашний. Я уже сделал то, что помогло мне справиться с сомнениями».

Герман разобрался с теми, кто искалечил его жизнь. То есть почти разобрался. Дело осталось за малым – добить своего врага. Герман уже преодолел тот уровень самокопания, когда, проделывая все задуманное, ты превращаешься во врага самому себе. Растаптывая свою душу и личность, ты всеми силами держишься за единственную истину о том, что по-другому нельзя. Нельзя, чтобы тем, кто унижает и бьет тебя, все сходило с рук. Нельзя забывать о понятии достоинства и чести даже когда тебя бьют по одной щеке, и ты должен молча подставить другую. Если ты со всем соглашающееся, трусливое, запуганное, жалкое существо, значит тебе чересчур задурили голову тем, что нужно быть правильным, таким каким тебя хотят видеть твари-манипуляторы. Ведь именно тогда тобою очень легко помыкать, заставляя забыть о принципах свободы и ценностях непревзойденности духа.

Злодеем Герман не родился. Раньше он был просто полицейским здесь, на Аммиземле. Затем он стал полицейским, который перешел дорогу тому, кому не стоило ее переходить. Не стоило, если, конечно, ты не настолько крут, что способен самолично уничтожить весь вражеский клан. Герман не то чтобы не был крут для того, чтобы сразиться со своим врагом. Но у него была жена, и она погибла во время его разборок с преступниками. Потеряв жену, Герман потерял все, что у него было – уверенность в справедливости, любовь к жизни, снисходительность к окружающей действительности. Он замкнулся в себе, неделями и даже месяцами не выходил из дома, пил. А однажды он был в одном движении от того, чтобы все это прекратилось. Навсегда. Всего лишь в одном движении. В тот момент холодный металл дула «Кольта», проталкиваемого к самому горлу, напомнил свинцом лежащую на сердце боль. Герман не надавил на спусковой крючок, и его кровью не окропило кафель на кухонной стене. Не надавил не потому что испугался смерти, и в последний момент передумал упасть в ее объятия. Он не выстрелил в себя, так как на этом свете у него оставалось одно дело. Нельзя было умирать, не разобравшись с этим делом.

Галкин.

Нельзя было умирать, не разобравшись с Виктором Галкиным. Ведь именно он был виновен в смерти Риты, жены Германа.

***

Герман прошел небольшой вестибюль и приблизился к высоким металлическим дверям. Перед дверями стоял вооруженный гоитх – рослый, плечистый охранник в темном военном костюме и кепке. На плече у него висел огромный автомат «Суоми-КПУ». На груди справа в виде оранжевого овала красовалась нашивка с темно-серебристой надписью «Центрико». Прикладывание ладони к сенсорной панели в стене заставило металлические двери с глухим гулом расползтись в стороны. Герман убрал руку с панели, наблюдая, как на плазменном мониторе повыше панели появилась его (Германа) фотография с прорисовавшимися именем, фамилией и идентификационным номером.

Номером сотрудника «Центрико». Прямо под сенсорной панелью загорелась зеленая лампочка, провозглашавшая о том, что вход посетителю разрешен. Герман двигался по широкому, недлинному коридору, освещенному люминесцентными лампами. Задумчиво глядя перед собой, он ощущал, что его жизнь заворачивалась в какой-то таинственный водоворот. Казалось бы, цель ясна как день: нужно покончить с землянином, превратившим существование Германа в ад. Месть – вот цель. Нужно отомстить тому, кто этого заслуживает. И все уже практически получилось. Все идет как по маслу. И пусть руководство отчитывает и распинается. Пошло оно к черту!

Подойдя к лифту, Герман уже собирался нажать кнопку вызова. В этот момент он почувствовал, как по коже сами собой побежали мурашки будто от какой-то неясной угрозы. Что-то находилось в непосредственной близости – это стало ощутимо. Он повернулся налево. Опасливый взгляд врезался в существо, что стояло в паре метров. Герман облизнул губы, по-прежнему недоверчиво глядя на субъекта. Это был зверогоитх (аммиземлянин с туловищем гоитха и головой тигра). Он был высокий (где-то под метр девяносто), широкоплечий, мускулистый; один из зверей, что был на службе в «Центрико». Из всего этого следует, что данный гоитх-тигр был натренированным, закаленным громилой с единственной задачей – убивать. В конце концов, Герман нажал кнопку вызова лифта, бросил последний взгляд на тигра, который просто патрулировал здание вместе с другими бойцами. Едва двери за Германом закрылись, как в этом же коридоре первого этажа появилось еще три вооруженных громилы. Правда не со звериной внешностью, а с обычной.

Выйдя из лифта в коридор седьмого этажа, Герман увидел еще одного бойца со звериной внешностью. На этот раз с головой быка. Буйвол в широкой темно-зеленой форме держал в лапе-руке плазменный пистолет серии «R-100». За спиной у него был автомат, на поясе – рация. Этот зверь был еще похлеще первого: глаза источали суровый стальной взгляд, лапа то и дело сжимала «R-100». Казалось, свирепость и ярость исполняли каждую клетку существа. Эта тварь была похожа на пережравшего стероидов наркомана, для которого окружающий мир – лишь мишень, подлежащая уничтожению. Герман просто вошел в кабинет своего шефа, возле которого и стоял зверогоитх. Марк Центрико был не просто шефом Германа. Ему принадлежала вся лаборатория, база, научное и военное оборудование. Кроме того, в его распоряжении была целая армия гоитхов и их клонов. В ближайшем будущем он планировал завладеть всем городом. Именно Марк однажды высказал мысль об изобретении устройств – имитаторов, занимающихся клонированием приближающихся к ним гоитхов. А затем развесить эти устройства по всему городу, чтобы наделать побольше клонов для пополнения своей армии злобных солдат-убийц. Такой трюк был частью стратегии Марка. Все вокруг считали Центрико чокнутым миллиардером. Сам же он себя называл изобретателем. Точнее изобретателем – спонсором, как бы по-идиотски это ни звучало. Он хотел доказать всему миру, что при хорошем спонсировании наука может творить чудеса. Если правильно подойти к идее, из науки можно выжать все. Даже то, что при обычном раскладе ставится под большой вопрос.

— Знаешь, — заговорил Марк, когда Герман вошел в кабинет, захлопнув за собой дверь, — меня трудно чем-то удивить.

Герман смотрел на него спокойным и, как могло показаться, не очень дружелюбным взглядом. Хотя в последнее время глаза Германа выражали все больше антипатии и недружелюбности ко всем окружающим, будто мир сошел с ума окончательно и доверять кому-либо в нем было глупо.

— Но ты, — продолжал тем временем Центрико, — исключение. Ты словно идейный генератор, производящий на свет не те идеи, что были бы полезны для общества, а невнятные, нужные лишь тебе самому. В общем, ты как ребенок-вундеркинд, который умен не по годам, но какого-то хера зациклился на том, что он именно ребенок! Твои идеи нужны лишь тебе самому, чтобы ты, никому ничего не объясняя, успокоил свой разгоряченный пыл. Знаешь, почему я взял тебя в помощники? Мне нужен был гоитх, который был бы не просто умелым и ловким копом, выпускающим из тела щупальца и крепко, до хруста костей, сжимающим ими ж..пы и головы противника. Я искал разгневанного на всю вселенную воина, умеющего приносить пользу обществу. Ты же просишь меня помочь тебе похитить чувака с чужой планеты для того, чтобы заманить в ловушку другого чувака с этой же чужой планеты. Теперь я спрашиваю тебя твердо, не проще было бы отправиться на эту чужую планету и шлепнуть этих двух ненавистных тебе чуваков там? Зачем вся эта тягомотина с похищением, клонированием?

— Я в свою очередь тебе отвечаю, — подал голос Герман едва Центрико окончил свою речь. – Виктор Галкин убил мою жену. Убил и не извинился за это! Просто шлепнуть его за это было бы не по-гоитхски. Перед тем, как он сдохнет, он должен почувствовать свою слабость, стыд от проваленного задания, от проваленной им миссии. Во-вторых, он должен испытать горечь утраты своих друзей и почувствовать вину за их гибель. Вот потом его можно будет и шлепнуть. Заманив его в ловушку, я прикончу его, как он убил ее. Павел Карасёв у нас. Галкин с Курочкиным уже на Аммиземле. Они прибыли сюда его выручать. Они придут сюда, на базу. Уверен, они найдут тысячу и один способ, как проникнуть на ее территорию незамеченными. Но на этот раз противники будут им не по зубам. Если Галкина и Курочкина не прикончат их собственные клоны, они столкнутся с армией зверогоитхов. Жду – не дождусь подойти к израненному, истекающему кровью Галкину и прикончить его выстрелом в лоб.

Марк отник от рабочего офисного стола, на который оперся руками. Роста Центрико был среднего. Его приятное лицо, несмотря на гнусность внутреннего мира, и большие карие глаза сверкнули насмешкой к словам Германа. Он поправил галстук (большую часть времени Марк ходил в деловых нарядных костюмах, при галстуке) и лаконично изрек:

— Пора заканчивать этот фарс! Таково мое решение.

Взяв со стола рацию, и нажав пальцем на кнопку, он громко произнес:

— Л-25, быстро ко мне в кабинет. Действуй по плану 4.

Затем Марк вновь обратился к Герману:

— Я мог бы тебя просто сейчас пристрелить. Однако у меня, как и у тебя, свои причуды. Прости…