***

  Из коридора в зал вышла женщина. Виктор затушил сигарету в пепельнице, поднялся с дивана и взглянул на наручные часы. Они показывали пять утра.

— Не поздновато ли для работы Большой мамы и ее команды? — Осведомился он.

— На Земле перевелись бабы, и ты решил от отчаяния еще раз заглянуть к нам на огонек? – спросила Лена. Она была все также красива: длинные ножки, шикарная фигура, аппетитные губы, волнующая грудь. И ее черные волосы теперь были длинные, спадая на плечи.

— Ты изменилась внешне. Но, судя по роду твоей деятельности, в душе ты все та же – злобная и черная, как сама месть.

— Странно. – Ответила Лена. – Ты произнес слово «месть». Думаешь все, чем я занимаюсь в жизни, — лишь думаю, как бы тебе отомстить?

— Нет, Леночка, не мне. Ты жаждешь мести всем вокруг. Всем, кто не без ума от тебя. Всем тем, кто намекает на то, что тебе нужно поменяться и стать такой же привлекательной внутренне, насколько ты привлекательна снар…

Виктор не договорил: Елена обняла его, прикоснувшись губами к его губам. Затем она отникла от его лица и, взглянув ему в глаза, промолвила:

— Зато ты не изменился совсем. Такой же холодный, робкий и самовлюбленный.

— Я здесь, потому что мне нужна твоя помощь. – Решил наконец Галкин перейти к сути дела.

Елена недоуменно хмыкнула.

— Тебе? – она ткнула указательным пальцем ему в грудь. – Моя помощь? Да я, скорее, поверю в то, что на Земле действительно перевелись женщины и ты здесь для того, чтобы потрахаться…

***

  Карасёв. Он появился в дверях и стал приближаться прямо по направлению ко мне.  На сто процентов я не был уверен, что он меня видит, и поэтому план, мгновенно возникший у меня в голове, был осуществлен. Я поднялся, повернулся к Пашке спиной и быстро удалился к барной стойке.

— Вам еще пива? – поинтересовался бармен.

Я кивнул. Пока он наливал, я аккуратно повернулся назад. Карасёв сидел за тем самым столиком, где были львы и бык. Они перекинулись парой слов. Затем все (включая Карасёва) встали и вышли на улицу. Я сразу же последовал за ними, сказав бармену, что сейчас вернусь.

***

— Не знаю, почему помогаю тебе. – Сказала Лена. – Однозначно хочу, чтобы «Центрико» был уничтожен. И если ты действительно намереваешься пробраться к этой базе и уничтожить ее…

— Я собираюсь выручить из беды друга и убить того, кто захватил его в плен. – Перебил ее Галкин. — А в плен, как известно, моего друга захватил Герман.

— Пусть так. Но если тебе нужен Герман, искать его надо в «Центрико».

— Слушай, я знал, что этот «Центрико» раньше занимался какой-то там нелегальной научной деятельностью, опытами, еще какой-то хренью. Они пытались ведь производить клонирование гоитхов. Но, признаться по правде, я лишь недавно узнал из надежных источников, что эти опыты увенчались успехом. И сотрудники «Центрико» теперь даже похищают жителей других планет для клонирования. Так произошло и с моим подчиненным там, на нашей планете Земля. Он поехал разбираться с Германом в одиночку. Но попал в засаду, Герман его похитил и клонировал с помощью переносного устройства. Теперь Карасёвых, по-видимому, множество. Но среди них есть один настоящий (оригинал). И мы с другим моим напарником Курочкиным здесь, чтобы найти настоящего Карасёва.

— И как же вы это сделаете? – осведомилась Лена.

— Есть один верный способ.

Елена помолчала. Затем сказала:

— Да. Многое изменилось с тех пор, как ты был тут в последний раз. Да и технологический прогресс не стоит на месте. А теперь вот деятельность такого дерьма, как «Центрико» легализована почти на сто процентов. И даже толпы бродящих по городу солдат – клонов тут теперь не редкость. Ведь ублюдок – миллиардер по имени Марк Центрико (фанатик, помешанный на науке) является приятелем мэра города. В общем, тот у нас теперь еще городок…

— Он почти и не изменился, как мне кажется. – Ответил Галкин.

Елена встала с постели и подошла к окну. Окно на третьем этаже выходило на центральную улицу Лирентода.

— Этот город, — молвила она, — давно мертв. Тому, в чьем сердце осталось хоть немного чего-то светлого, здесь не место.

Лена повернулась к Виктору. Затем вернулась к постели, легла и прижалась к нему.

— А может, как раз наоборот. — Прошептал он ей, проведя рукой по ее волосам. – Может, тот, в чьем сердце осталось хоть немного чего-то светлого, как раз-таки должен быть здесь, чтобы бросить вызов злу?

Елена поцеловала его руку.

— Ты мог ведь отправить на Аммиземлю кого-нибудь из подчиненных. Но ты прибыл сюда сам. Я знала, что ты не сможешь забыть меня… Забыть все, что между нами было.

— Ты права, Большая мама. Но мне и помощь твоя нужна тоже. Я не соврал на счет этого. Ты знаешь этот город лучше меня.  Я хочу, чтобы ты провела меня к «Центрико». Кроме тебя я здесь больше никому не могу довериться. – Сказал Галкин.

— Понимаю. Почему бы не помочь старому знакомому?

— Знакомому? – переспросил он. – Ты называешь так человека, с которым лежишь голая в постели?

Она улыбнулась:

— Извини. Наверное, я несправедлива. Давай сделаем ЭТО еще разок, напоследок, перед тем, как ты пойдешь спасать Карасёва?

— Я не против. Предаваться любви с такой женщиной, как ты, — лучшая награда, какая только может быть.

Они вновь стали целоваться.

Тут раздался телефонный звонок. Елена взяла трубку:

— Алло.

Голос в трубке что-то сказал. Лена ответила:

— Хорошо, я поняла.

Она положила трубку.

— Там, внизу твой друг Курочкин. Тебя ищет. – Обратилась она к Виктору.

Галкин стал быстро одеваться. Как только оделся, дверь в спальню выбили. Лена закричала, подняв одеяло до самой шеи. Галкин уставился на вошедшего:

— Ты чего, беленов объелся?!

Перед ним стоял Михаил Курочкин.

— Вот, значит, почему ты меня сбагрил в бар! – Начал Курочкин. – И вот почему притащил меня сюда вообще! Подруга у тебя тут? Земные девки, значит, надоели? На всех остальных тебе начихать – ты думаешь только о себе. Я – то предполагал, ты и вправду человеком решил стать. А ты как был мразью, так ею и остался! Ты просто М…ДАК, «Вася»!

С этими словами Михаил снял со спины большую трехствольную пушку и нацелил ее в Галкина.

— Прощай! – сказал он Виктору.

Но Галкин ринулся вперед и с размаха пнул по нацеленному оружию. Произошел выстрел вверх, разбив часть потолка вместе с люстрой, фанерой и штукатуркой. Комната покрылась пылью и мусором. А от звука выстрела в окнах повылетали стекла. Секундой позже большая трехствольная пушка «Джи – 300» оказалась в руках Галкина – стоило Курочкину замешкаться. Теперь эта пушка была нацелена как раз-таки в Курочкина. И Галкин не стал тратить время на слова типа «Прощай, Миша». Он просто нажал на спусковой крючок. Из окон выпали остатки стёкол. С потолка осыпалось еще пыли. Кроме того, комнату теперь еще и забрызгало кровью, заляпало кишками и кусочками тела. Курочкин просто исчез: от него остались стоять на полу лишь дымящиеся ноги после того, как Галкин выстрелил в него в упор. Елена завизжала, когда ее обдало на кровати кровавым всплеском. Галкин же перезарядил «Джи – 300», повесил его себе на спину и приказал Елене:

— Одевайся! Живо. Нужно уходить.