— «История  мертва» — как  когда-то  написал  на  стене  одного  здания  нерадивый  какой-то  неизвестный  студент. Но  Джон  Генри  дописал  эту  фразу – «Судьбы  нет. Будущее  не  определено. Есть  только  то, что  мы сами  себе  выбираем. Мы  сами  творцы  своей  истории».

  Она  посмотрела  в глаза  своему  сыну  и  снова  прижала  его  голову  к себе.

  А  он  включил  систему  диагностики  и  автоматического  исправления  неполадок  внутри  себя. На  экране  80000000битного  горящего голубоватым  ярким  светом  коммуникационного  дисплея  и  видеомонитора, побежали  рядами  цифры, буквы  и  различные  прочие  обозначения. Стали  вырисовываться  за  доли  секунд  схемы  и  цепи  подачи  электроэнергии  на  отдельные  узлы  и  агрегаты.

— Не  мешало  бы  сделать  автоматическую  перезагрузку  всей  программной системы  управления – машина  по имени  Эвелина  произнесла  ему, своему  сыну  и любовнику  VBY999000987 — До  наступления  но…

  Она, не  договорив, вдруг  замолчала, словно  зависла, стоя  и  глядя  куда-то  далеко  в  окно  на  третьем  этаже  отеля. 

  Он  оторвал  свою  голову  от  ее  живота  и  посмотрел  в  ее  смотрящее  вдаль  и  куда-то  в  окно  лицо  над  собой.

— Что но…? – произнес  он  ей – Мама, что  будет  но…?

  Она  вдруг  вздрогнула, словно  включившись  внезапно  после  зависания  и  опустив  свою, с  длинными, закрученными  на  женской  голове  и  уложенными  в  большой  пучок  черными  вьющимися, как  живые  змеи  из  полиметалла  волосами  к  нему. И  посмотрела  так  пронзительно  и трогательно  своими  черными  как  ночь  встревоженными  с  непонятной  странной  грустью, но  безмерно  любящими  глазами  матери  и  робота  андроида  Т-Х  в  глаза  своего  сына, такого  же Т-Х. Человека  и  машины.