Он начал понимать, что что-то уже не так. Что с ней было что-то не так. Ее вес был значителен, чем у обычных женщин теперь. И он не может оторвать Ванессу от пола. А она держит его своими руками. И он, не в состоянии теперь вырваться из них. Он засадил ей свой член, по самое не балуй и между раскинутых в стороны широко ляжек ног, и она схватила его там и сдавила с такой силой, что он закричал от боли.
Распустив по плечам вьющиеся русые локоны, Ванесса, не унимаясь. целовала его всего и рвала его одежду. Как он недавно на ней, не замечая, как вязли его пальцы в жидком пластичном металле. Идеально скопировавшем структуру белого халатика и женской сорочки.
— Палата 168 – он уже проорал громко ей, а она не успокаивалась, продолжала рвать в клочья на нем одежду.
То, что он сказал, это было его смертным приговором.
Не отпуская его вонзенного промеж своих раскинутых в стороны в белых клетчатых чулках ног детородного в женской промежности члена Джастина, Ванесса схватила его за рыжие кучерявые волосы. Двумя своими женскими сильными руками и впилась своими накрашенными алой помадой губами в его губы, проталкивая свой жидкометаллический язык сквозь его рот в самый пищевод. Блестящий ртутью, он, извиваясь как длинная металлическая змея, проник до самого желудка Джастина. И, вращаясь там, распорол все внутренности внутри его тела. А он даже не смог вырваться из схвативших его мощных рук робота убийцы. И не смог оторваться от прилепившихся к его губам губ Ванессы. Он стал рваться из ее тех рук. Но все было тщетено, когда своими вытаращенными от жуткой нестерпимой адской боли синими глазами, увидел перед собой другую уже женщину, рождающуюся из блестящего переливающегося в тусклом свете кладовой комнаты техничек живого шевелящегося металлического сгустка. Постепенно превращаясь в рыжеволосую и зеленоглазую Верту.
Что-нибудь написать о себе? Пока не о чем писать.Может, позднее.
