Клиника  в  Пескадеро  была  исключительно   клиникой  закрытого  типа.  Клиникой  для  умолишенных  мужчин  и  женщин. И  она, была  порядочно  переполнена  больными  на  всю  голову  пациентами  доктора  Питера  Силбермана, который   вел  регулярные  исследования  больных  и  особенно  больных  преступников  или  преступниц, совершивших  различные  преступления  в  состоянии  психического расстройства  или  срыва, приведших  тех, и  надолго. А  то, и  на  совсем, в  это  закрытого  за  бетонными  высокими  стенами, недалекого  от   самого  Лос-Анжелеса  заведения. Стоящего  на  невысоком  горном  склоне  за  проезжей  дорогой, идущей  в объезд  самого  города  Ангелов.

  К  нему  шла  подъездная  автомобильная  специально  проложенная  дорога, из  самого  городка  Глендейл.

  Но  сюда  мало  кто  заглядывал. Разве  что  некоторые  только  родственники  самих  больных  находящихся  на  излечении  тут. 

  Одним  словом, кто  попадал  сюда, оставался  тут  практически  на  вечное  пожизненное  заключение. Мало  кому  удавалось  выйти  из  больницы  с соответствующими  рекомендациями  нормального  вполне  здорового  и способного  к  жизни  среди  других  людей  человека.

  Но  речь  сейчас  не  о  докторе  Питере  Силбермане, и  не  о  больных  его  лечебной  закрытой  и  полностью  практически  изолированной  от  внешнего  мира  клиники. А  о  медработнике  клиники  Пескадеро  Джастине  Кравице. Именно  сейчас  в  03:45  он  совершал  обход  клиники. Нес, так  сказать, ночное  и  неусыпное  свое  очередное  дежурство. Прохаживаясь  по  всем  коридорам  и  поворотам  больницы  в ночное  время. Чувствуя  полноправным  теперь  хозяином  данного  медицинского учреждения.