Снег в Москве всегда вызывал во мне страх. Казался искусственным, как в стеклянных шарах с деревьями внутри. Как синтепон, набитые животы декоративных снеговиков в торговых центрах с песнями из рождественских фильмов для поднятия духа.
Всё здесь было призвано поднимать наш Новогодний дух. С большой буквы.
Я дитя весны, поэтому липкий снег, падающий в тёмные волосы, и путающийся в тёмно-зелёном шарфе, кажется на мне чем-то инородным. Я не люблю холод и ощущать себя мокрой. И когда я влетаю в знакомый подъезд, чуть не роняя на себя дверь из-за обилия праздничных пакетов, я ощущаю себя странно несчастной.
Чихаю, а потом кашляю. Эхо, хоть и должно быть гулким, всё равно звучит кратко и неуверенно.
Здесь всё так же. И я застываю перед дверьми лифта, потому что воспоминание маленькой меня в дутом пуховике и смешной цветной шапке, когда-то с писком отпрыгивающей от выходящего добермана, сбивает с ног. Я чуть не упала. Но всё же нет, хотя ботильоны высокие и мне совершенно не по ступне. Не под стать. Не под внутреннюю суть, скорее.
Я в них как маленькая девочка, впервые надевшая каблуки и притворяющаяся принцессой.
— Че встала на месте, людям по делам вообще-то надо! — знакомое ворчание впивается в кости подобно свистящему ветру за окном, когда ты сидишь дома — даже уютно. Соседка с пятого этажа смотрит неодобрительно, но без узнавания. Она меня так и не запомнила — раззяву с тремя портфелями из разных школ (музыкальной, художественной и танцевальной). И это почти… приятно. Соседка, всё в той же шапке с собачьими ушами (я так и не узнала за двадцать лет, как она называется), подгоняет растерянного и злого мужчину: — Ну давай, Миша, нам ещё столько надо купить; зря только Людку позвали! И ты зря на грудь с утра начал принимать… Горошек, пусть он нахуй идёт.
хаотичные мысли, хаотичные страдания, благодарна всем, кто находит в них чуточку себя
буду благодарна любым отзывам, будь то критика или похвала) alina-harchenko