— Готов хуй заложить, ты из тех, кто мечтает, что станет чем-то большим, — издевательски тянет он, и — я не хочу признаваться даже себе — но меня это бьёт прямо поддых. И я отчего-то пинаю его по коленке.

— Ну да, а тебе, конечно, не нужно даже пытаться, ты, наверное, и так считаешь себя гораздо больше других. Или не себя, — я хмыкаю, переводя взгляд на ширинку, а он вдруг хрипло хохочет, посылая мурашки по позвоночнику.

Пока он пьёт, и я тоже пью, я кидаю на него взгляд — испуганный и недоумённый. Это происходит определённо не со мной. Я словно смотрю на это сквозь толстое стекло.
Как он делает глоток, кидая на пол первую банку. Как отвечает на мой взгляд своим — полным вызова, и я вздрагиваю.

Да ладно плевать, выпью уже это чёртово пиво.

— Я собирался отмечать с друзьями. А ты к кому ехала? К парню, который вдруг изменил? — спрашивает он, глядя из-под почти сомкнутых век, но всё равно вдираясь с корнем. На этот раз не в точку. Как смешно.

— Не попал, малыш.

— Малыш? — вдруг поднимает он бровь и оказывается слишком близко, глядя волчьими глазами, и я поджимаю губы, чтобы не пискнуть. Не отрывая от меня глаз, он берет мою безвольную ладонь. Рассматривает с любопытством пальцы. Я не дышу. Пальцы утопают в его руке. Это какой-то кошмар, мне двадцать лет, и я занимаюсь какой-то ерундой с малолеткой. — Это ты малышка, — усмехается он наконец. Я не могу даже возмутиться, потому что внезапно в носу щекочет.
Чтобы не заплакать, я притворно кривлю губы: