Даррен сделал ещё одну затяжку, но тут же зашелся кашлем. Глаза его заслезились. Нет, ещё многому придётся учиться.

Уняв кашель, Даррен едва успел набрать в лёгкие свежего летнего воздуха, свободного от городских испражнений, прежде чем услышал стук в дверь. Он инстинктивно швырнул выкуренную наполовину сигарету в окно и обернулся. В комнату зашла его мать.

— Ты уже разобрал вещи? — строго спросила она его, проходя в небольшую комнатку на чердаке.

Джил Мур принадлежала к тому роду женщин, которые до некоторого периода своей жизни были убеждены в необходимости стать самостоятельными единицами общества, то есть не выходить замуж до начала поступательного движения по карьерной лестницы, чтобы после свадьбы не стать типичной домохозяйкой и сидеть целыми днями в четырех стенах, воспитывая детей и смотря нелепые мыльные оперы по телику, поедая крекеры и запивая их чаем. От таких перспектив Джил коробило. До девятнадцати лет она даже убеждала себя, что никогда не заведёт детей. Но из всех данных самой себе обещаний в итоге она сдержала только одно — найти работу. Пусть и редактором в небольшом издательстве в центре города, но всё-таки. Всё лучше, чем висеть на шеи у красавца мужа, толстея изо дня в день, говорила она себе, лёжа в постели с отцом Даррена на четвёртый месяц после свадьбы.

— Я не могу полюбоваться из окна на природу? — парировал Даррен, указывая рукой на горизонт.