Пред внутренним взором всё ещё стоял взгляд светло-голубых глаз умирающего ангела. И как бы ни хотел Белл избавиться от этого видения, он не мог заставить его померкнуть. Но хуже всего, что находясь рядом с этим ангелом, Белл-Ориэль понял, что больше не ощущает в себе потребности убивать. Жажда исчезла, потому что в глазах Светлого не оказалось ни страха, ни ярости. Там не было ничего. Только обречённость… И ещё презрение — к пыткам, к смерти и к своим мучителям… Это не вызывало жажду. Лишь пробудило то, от чего Белл почти отвык… Сомнения?.. Жалость?.. Стыд?..

Ангел до боли стиснул зубы. Признаваться в этих чувствах сейчас для Белл-Ориэля было невыносимо. После стольких месяцев изгнания, проведённых в хмельном угаре вседозволенности и лёгких убийств, вдруг накатило понимание того, в кого он превращается. Сегодня Нигар, сам того не подозревая, дал брату возможность взглянуть на всё со стороны. Посмотреть на себя другими глазами. Глазами Светлого… теми, в которых до самой смерти отражались звёзды Белого Города…

Поглощённый раздирающими его противоречиями, и, не имея возможности выплеснуть свою боль, Белл-Ориэль выбрал единственный способ вернуть утраченное равновесие. Он решил, что должен, как можно скорей, разыскать других Светлых и заставить их себя ненавидеть. Только получив ненависть врагов, Белл сможет вновь ненавидеть их в ответ… И всё станет как прежде…