— Лучше бы меня похоронили на этом полигоне, чем осознавать, что из-за меня ты стал убийцей!
— Нет, Белл. Лучше бы я убил Михаила сразу, как только услышал его разговор с Гавриилом, — Гин безразлично качнул головой. — Они ведь сговорились ещё утром, что вечером избавятся от тебя.
— Что ты имеешь в виду?
— Я подслушал их разговор после того, как ты победил в первом поединке. Великие решили, что ты слишком опасен, и от тебя нужно избавиться, пока не поздно. Меня они посчитали никчёмным неудачником, а потому не сочли достойным со мной возиться.
— И ты решил доказать обратное? — вновь помрачнел Белл.
— Нет. Я решил, что пришла пора узнать причину, из-за которой нас всю жизнь гнобят, брат. И тогда я нарушил обещание, что тебе дал, и отправился за дневником Михаила.
— И… что же ты узнал? — Белл затаил дыхание, чувствуя, как от волнения кровь запульсировала в висках.
— Не уверен, что ты готов принять правду, — задумчиво поглядев на брата, устало заметил Нигар. — Я вообще не хотел рассказывать, но, похоже, теперь у меня нет другого выбора.
— Почему?
— Потому, что ты продолжаешь витать в облаках, Белл. Ты всё ещё думаешь, что полон света, что наша мать святая, а мы оба стали жертвой несправедливости…
— Не смей говорить в таком тоне о нашей матери, Гин! — тут же осадил Белл, гневно сверкнув глазами.