Я боялась, что под трипом вчерашнее может вылезти наружу, но напротив: я сумела взглянуть на вчерашний вечер с более выгодных позиций.

Тоша коснулся моей щеки и поцеловал в шею. Глянул мне в глаза.

— Ты можешь рассказать, если что-то случилось. Я всегда рядом.

— Ничего не случилось, — глядя ему в глаза, ответила я.

Затем Тоша, будто получив негласное разрешение, принялся целовать меня ниже. Пуговицы вылетали из прорезей, а руки его с колен двинулись выше.

Мои глаза вновь принялись укатываться вовнутрь черепа, и нейроны пронесли друг от друга воспоминание о том, как лучшая подруга довела меня до оргазма.

Воспоминание уцепилось за другое, затем за третье и вот я уже ощутила мерзкую сухость между ног и электрический гул лампы в туалетной кабинке клуба.

И в тот момент, когда стала я проваливаться в тот сортир, а приглушённая музыка с танцпола серым дымком поднялась из недр мозга к ушам… В этот момент у Тоши зазвонил телефон.

Выругавшись, он взял трубку. Я заметила, как бугром сложились его спортивные штаны в понятном месте.

И почему-то, будто самой себе назло, стала пытаться вспомнить по ощущениями, каков размер был у моего насильника (см. ранее «мой спаситель»).

Зажмурилась, прогоняя мерзость из памяти.

— Да, бро, — Тоша встал с кровати и пошёл к двери. — Ты уже? — открыв дверь, он обратился ко мне. — Я сейчас.

И оставил меня одну в комнате.

Я, наконец, поняла, что от такого мне ещё долго не избавиться. Мне казалось, что одной из адекватных попыток забыть об изнасиловании стала бы какая-то реформа наших с Тошей отношений.