— Ты кончаешь, а я нет!

— И?

— Хуй… — мне хочется выругаться, но внутри меня всё так бурлит, что я не могу сформулировать достаточно хлёсткое ругательное словосочетание, — ты. — Моё сердце бух-бух и я принимаюсь вновь нарезать круги по комнате, изредка глядя на Тошу, который теперь залипает в телефоне и… — Ты чё там улыбаешься?

— Иди, видос покажу.

ЧЁ?! ЭТО ЧЁ ЗА ОТНОШЕНИЕ КО МНЕ, А? ТАК. Я и так знаю, что делать, но спрошу у тебя, император японии. Ну. Дай-ка мне совет.

Молчит. Этот японский пидор всегда молчит в самые нужные моменты. Зато, когда мне нужна тишина, блин, он принимается трындеть без остановки про этих своих самураев! Самурай – то, самурай – это… Бесит!

— В жопу себе этот видос засунь! У нас тут, мазафака, охуенно серьёзный разговор, а ты угараешь над мемами?! Какого, вообще… фига?! Так, — я часто дышу, а руки мои взлетают ввысь и бессильно падают как-то сами собой; я ощущаю ком в горле и глаза мои щиплет от наворачивающихся слёз – я так зла и обижена на него, так зла и обижена! — Я просто попрошу ещё раз, потому что очень люблю тебя. Сделай мне приятно. Пожалуйста, блин, ну пожалуйста!

На это Тоша ничего не говорит. Этот уебан лишь встаёт и выходит. ВЫХОДИТ ИЗ КОМНАТЫ.

Комната вытягивается в коридор. Я на некоторое время перестаю дышать, слушая своё беспокойное сердце, в такт с которым пульсирует теперь всё моё тело.

Через минуту тупняка и осознания произошедшего я хватаю рюкзак и в слезах выбегаю из его квартиры, громко хлопнув дверью.