— Вера! Иди сюда! Ты только посмотри на это! — крикнул в коридор отец и строго посмотрел на девочку. В его взгляде скользило негодование. — Мы тебя с самого утра по всему дому ищем, а ты решила тут похозяйничать без спросу?!
— Во-первых, папа, доброе утро. Во-вторых, плохо вы меня искали, если решили зайти на второй этаж только сейчас.
— Фима! — ахнула растрёпанная Вера Николаевна, появившаяся в дверном проёме. — Ты вся испачкалась! И… босиком.
— И явно не стесняется дерзить отцу при посторонних, — констатировал отец.
— Ты тоже не в духе, папа, — спокойно заметила девочка. — Рабочий расхохотался, но, словив на себе неодобрительный взгляд Григория Петровича, тут же замолк.
— Как ты всё это объяснишь, Серафима? — не унимался отец.
— Подожди, Гриша, — осекла его Вера Николаевна, — она же босая и в одной пижаме, может заболеть! Давай я её…
— Вера, она испортила целый рулон обоев, утопила кисть в ведре с клеем, испортила новую пижаму, зашла без нашего ведома в родительскую спальню, опаздывает в художественную школу и задерживает рабочих! — Отец покраснел и со свистом выдохнул: — А ещё дерзит мне!
— Ну, папочка, — Фима сделала шажок на пути к отцу и мягко посмотрела ему в глаза, — я хотела вам помочь! Я вовсе не испортила обои, их ещё много! Я оторвала всего лишь маленький кусочек и взяла немного клея, чтобы они держались на стене. Я так старалась… Я не хотела тебя огорчать, я хотела сделать вам с мамой сюрприз. — Девочка виновато опустила глаза и закусила нижнюю губу. — Я хочу, чтобы вы знали, что в вашей комнате теперь стало уютнее благодаря мне. — После этих слов рабочий подмигнул девочке и поднял вверх большой палец.
— Гриша, это такие пустяки! — вступилась за девочку Вера Николаевна и подошла к ней, обняв её за плечи. — Мы поговорим с тобой потом, а теперь приводи себя в порядок, иначе ты опоздаешь на занятия.
— Ты её избаловала, Вера… — досадно процедил Григорий и проводил взглядом жену с дочерью до дверного проёма.