Было  непонятно, толи  он  защищал  собой  и  своим  нагим  беззащитным  черным  в  скользкой  смазке  гибким  чешуйчатым  змея  пустыни  Татуина  телом  своего  любовника  Зингуола. Толи,  просто  так, напугавшись, встал.

  Его  те, с  выпирающим  мужским  возбужденным  членом, узкие  туго  натянутые  на  голые  чешуйчатые  черные  бедра, ляжки  ног. Врезавшиеся  в  задницу. Подтянувшие  вверх  к  лобку  мужское  достоинство, из  белой  похожей  на  Бессалийский  шелк  ткани, сури-су, бросились  ей  сразу  в  женские  не  менее  развращенные  лесбийской  любовью  в  бешеной  дикой  злобной  ярости  черные  Нар-Шадаанки  глаза. Такие  же  сури-су  были  и  на  ее  любовнице  женщине  растении, танцовщице  танца  живота  из  низших  уровней  Корусканта  и  стрип-бара  «Тантамагарский  змей». Тамарийке  Шимми  Фей  Ите.  

  Растерявшийся. Застигнутый  врасплох  и  не  способный  оказать, хоть  какое-то  сопротивления. Или  даже  просто, отскочить  в  сторону. Приоткрыв  от  удивления, потрясения  и  шока  свой  с  толстыми  сморщенными  губами  рот, он  этот  Оз,елу  выставил  теперь  свои  черные  скользкие  в  чешуе  длинные  худые  руки  в  ее  направлении  и  как  бы  защищаясь.

  Нешта  запомнила  это  испуганное  и  растерянное  его  замершее  в  ожидании  смерти  лицо. Особенно  глубокую  ямочку  посередине  на  округлом  безволосом  покрытом  мелкой  чешуей  подбородке  этой  похожей  на  Нубийского  пустынного  кузнечика  твари. И  эти  испуганные  с  черными  зрачками  красноватого  оттенка  вытаращенные  не  моргающие   от  растерянности  под  теми  лохматыми  бровями, золотым  венцом  короной  и  чалмой  каффой   глаза  этого  Оз,елу. Этого  известного  ей, еще  по  своей  планете  и  по  своей  природе, состоящего  из  черной  пустынной  пыли  и  горячего  воздуха  Татуина,