Глушь заповедная
Каторжанин

Сложно сказать, чего в Глуши было больше, непосредственно глуши или этой самой заповедности. Сами ж помните, селение было не так уж и далеко от Города, но не дойдёшь, а поиск его занимал не так уж много времени, но не найдёшь. Что бы найти нужно Желание, а у всех ли оно есть, это искреннее желание – разобраться в себе? С заповедностью тоже вроде было всё как должно. И терема, и вечевой колокол. И дорога мощена, где асфальтом, где булыжником, а где лиственницей, по-правильному, чурбанками на попа. Так что и с этой стороны как должно, всё как у людей.
Кстати, о «как у людей». Помните «от суммы да от тюрьмы не отказываются?». Про суму как ни будь следующий раз. А вот про тюрьму, прям теперь.
Звали его Варфоломей Варфоломеевич. И он утверждал, что так звали всех его предков испокон веку. Врёт конечно. Варфоломей – имя хоть и древнее, но арамейское. Следовательно, до арамеев его предка звали как-то по-другому. Ну, например Добрыня, или Ратибор. Но хотя, если не кривить душой, Варфоломеев в его роду было предостаточно.
Отличался ВВ, не путать с ВВ, тихим добрым нравом, могучей силой, острым умом и невероятной рассудительностью. Как и когда он появился в Великой Глухомани не упомнит уже никто, такое чувство, что жил он в Глухоманях с момента её обретения. Хотя может так оно и было. А если уж совсем расфантазироваться, прям как Прокопенко, можно додуматься до того, что он здесь первый терем и срубил. А рубил он знатно. Вообще он дерево не только знал, но и понимал. Брал так чурбанок в руки, смотрел немного прищурившись и говорил, что-то вроде: знатная кружка выйдет. И впрямь из этого чурбанка из его рук выходила замечательная кружка. Дак как выходила! С притопом. Или смотрел на древо и, покачав головой, высказывал мысль: «нельзя рубить, древесина так себе, а вот чью-то жизнь тянет так, что дай Бог каждому». И все знали, что пока дерево растёт, кто-то, не обязательно в Глухоманях, живёт и здравствует. А посему всякий человек и подкормит дерево, и гусениц погоняет, и соловья в крону позовёт. Пусть дерево порадуется, а заодно с ним и этот самый кто-то, про которого Варфоломеевич говорил, радость через дерево постигнет.
О себе он практически никогда не рассказывал. Всё о других людях да о местах дивных и далёких не только географическом понятии, но и во временном. Контекстный анализ его неспешных баек показывает, что Глобус он начал объезжать ещё в то время, когда Земля не постигла 3D и спокойно обретала в плоскости на спинах слонов-китов-черепах и проч. Объехал он Глобус практически весь, ну и возраста был знатного. Но сегодня не об этом.
Да, нужно ещё одно небольшое  отступление сделать. Это для понимания описываемого достоверного факта. В глуши были пчёлы. Пчёлы да пчёлы. Но какие-то не такие. Обычные пчёлы какие? Черная полосочка, желтая полосочка, опять черная и так дальше. Скучновато. А здесь – наоборот: жёлтая – чёрная-жёлтая-чёрная. Вот такое чудо. Правда и мёд у них был знатный. Но сейчас опять же не о том. Из этого мёда делали медовицу. Не медовуху, а именно медовицу, ударение на «в».
Напиток невероятный. Обычно как происходит? Человек ищет что попить. Толи воды ключевой, толи морсу, то ли, а почему бы и нет? вина или чего покрепче. Всё зависит от ситуации и настроения. С медовицей всё было с точностью до наоборот. Как с пчёлами. Она, эта медовица, сама искала человека, в том смысле, что была именно такая, какая нужна в данной ситуации или в данный момент. Каким тебя нашла, такой и будет. Например, берёт дитё ковшик, черпает медовицы и пьёт. Напиток, куда там Байкалу какому, ну а всяким пепсям и подавно. А вот если бабы собрались лясы поточить, тут дело другое. Черпнут по черпачёчку из той же бочки, что и дети, а у них в черпаках золото игристое, пузырьками хихикает. В меру хмельное, в меру сладкое. Ну а для приверед – брют.
А теперь к делу. Варфоломей, ВВ, был человек молчаливый. Даже не так – он был скуп на слова. Зато каждое слово не то, что золото, а бриллиант самой чистой воды. Например, десятком слов глухоманцам он растолковал теорию струн. Да так растолковал, что некоторые не только поняли, но втихомолку и пользуются этими самыми струнами.
Так вот как-то шли мужики мимо дома ВВ. А он в саду ГПП занимается. ГПП, это он так говорит, это «генератор правильной погоды». Не путать с генератором хорошей погоды, тот ВВ только по большим праздникам запускал, там на Пасху, Новый год или 1 Мая. ГПП, со слов ВВ, делал так, что погода всегда была такой, какой должна быть: летом тепло, а зимой морозно. На Рождество и Пасху – солнышко. На Крещение – мороз. А вот на 9Мая с утра немного дождика, что б небо поплакало, а дальше Солнце во весь небосвод и ни одного облачка.
Так вот возится ВВ с ГПП, а тут мужики подошли. Ну слово за слово и оказались они в том саду за столиком с лавочками. А там уж как водится, и медовица. Чарка – другая и что-то ВВ она разобрала. Так всё молчал молчал, а тут – прорвало. Наверное, медовица решила: хватит молчать. Сначала обо всём да не о чём. А потом как бабахнет: «Вот и отмотал я три пожизненных срока на каторге».
Так и сказал. Мужики аж оторопели. А ВВ выложил такую историю.
Молодой был. Промышлял торговлей. Как промышлял. Берёшь, например, медов стоялых или ставленных, или хмельных, да и везёшь их на ярмарку. Там продаёшь людям добрым, а на эти деньги покупаешь товар. Минус пайковые и командировочные, естественно. И с этой ярмарки едешь на ту, где такого товару отродясь не видали, или, как минимум, дефицит. Там меняешь на шелка, дальше – пергаменты с письменами, сервизы фарфоровые, да мало ли что кому надо. И так по всему свету. В общем дело понятное, торговое. Только вот что меня сильно расстраивало – время. Пока бредёшь по пустыне за верблюдами такая уймища времени уходит, что жуть. Конечно, есть время подумать, но я ж молодой был, столько мыслей просто в голове не было, что б неделями думать. Да и морем не лучше. Месяц на волны смотреть с ума сойти.
И вот как-то путешествуя от Египта, я там славно с фараонами поболтал, в Америку, за табаком, знаю, что вредно, но торговля и просьба фараона, это серьёзно, меня осенило.