Одним  словом   в  груди  Эдри  Ван-Вайена  гулко  застучало  сейчас  сердце, как  и  тогда  на  Сигурнии  в  том  притоне  и  кабаке, когда  он  увидел  эти  синие  убийственной  привлекательности  женские  глаза.

  Эта  Асока  Тано  ему  Эдри  Ван-Вайену  сильно  понравилась. Особенно  глаза  Тогрута. Синие  и  убийственной  красоты  женщины  воина. Ее  фигура, гибкая  и стройная. Хоть  не  очень  высокая. Широкие  бедра, шея, грудь  и  руки. Миловидное  с  тонкими  алыми  губками, хоть  и  в  боевой  окраске  личико. В принципе, нравилось  все. Просто  идеал  для  любовных  отношений. И  он  уловил  то, что  и  она  осталась  неоднозначного  мнения  о  нем. Его  сверхспособностями. И  уделила  этому  особое  неоднозначное  внимание. Именно  из-за  них  он  оказался  тут  на  этом  летящем  через  всю  галактику  корабле. Но  и, чем-то  все  же  заинтересовал  ее  именно  как  мужчина.

                                                                   ***

  Нешта  вспомнила  как  грабанула  этого  червяка   гангстера  Зингуола.    

  Как  улучив  момент, пробралась  в  его  довольно  просторное  на  Татуине  каменное  большое  богатое  жилище.  В  полночь  и  невероятно  тихо, как  дикая  Тасмагарийская  саблезубая  кошка.

  Там  как  раз  во  всю, продолжалось  этакое   пьяное  веселье. И  ничего  не предвещало  беды.

  Играла  музыка  и  этот  жирный  мерзкий  червяк  бандит  и  любитель мальчиков   Зингуол  Хатт, распивая  зааркнийское  вино  и  прохладительные  всякие  по  очереди  напитки, бокал  за  бокалом, лежал  на  своем  любовника  ложе. А  перед  ним  на  этой  же  ступенчатой  высокой  площадке. На  некотором  расстоянии. Причем, совершено  голый. Без  одежды. В  одних  белых, похожих  на  Бессалийский  шелк  этаких  нательных  узких, сури-су, что  носили  преимущественно  существа  легкого  поведения. И  прочие, всякие  низкосорные  развратники  и  любители  однополовой  любви. Врезавшимися  в  его  чешуйчатое  тело  тонкими  тугими  лямочками. Подтянувшими  вверх  там  этого  отвратительного, похожего  на  Нубийского  кузнечика  страстного  и  любвеобильного  в  мелкой  чешуе  любовника  и  танцовщика  детородный   член  со  всеми  его  остальными  мужскими  причиндалами, извивался  в  танце  змеи  черным, смазанным  какой-то  скользкой  смазкой  телом  тот  его  самый  любимый  дружок, что  был  с  ним  в  том  кабаке  и  забегаловке. Меняя  свои  позы  и  делая  невероятные  в  танце  движения. Этот  его  любовник  и  дружок  по  имени  Оз,елу, как  она  услышала  еще  в  том  кабаке  и  притоне, похожий  на  насекомое  кузнечика. Сверкая  любовно  и  призывно  своему  лежащему  на  постели  перед  ним  жирному  и  толстому  мерзкому  червяку  Зингуолу,  своими  красноватыми  с  черными  зрачками  глазами  под  лохматыми  нависающими  бровями. Расставив  широко  длинные  в  скользкой  смазке  черные  чершуйчатые  ноги. Стоя  задом  к  идущей  к  этому  от  самых  дверей  ложу  страстной  однополой   любви  наемнице  и  убийце  Нар-Шадаанке  Неште. Извивался  точно   пустынная  змея  в  диком  непотребном  любовном  танце  под  ту  музыку  и  барабаны   голым   необычайно  гибким   телом. Мелькая  на  черной  в  чешуе  груди  такими  же  черными  перед  любовником  и  хозяином  торчащими  сосками, выписывая  дикие  круги  скользким  в  смазке  своим  с  пупком  животом  и  выделывая  в  воздухе   в  золотых  браслетах  длинными  голыми  руками  всевозможные  и  невозможные   в  переплетениях  тех  рук  движения. Под  удары  барабанов  и  заунывной  медленной  музыки. Вытянув  вверх  худую  тонкую  шею. Иногда  ей, дергая  из  стороны  в  сторону, дополняя   к  движениям  своего  нагого  полностью  отвратительного, но  невероятно  гибкого  узкого  тела  движения  той  своей  в  белой  чалме  каффе  в  золотом  венце  короне  с  сережками  колечками  в  ушах  головой, совращая  червяка  любовника  Хатта.