В день презентации я получила обычную записку Хадсона с просьбой о завтраке, а в приписке к ней короткое: «Будьте готовы к семи по полудни.» И все. Около семи я, уже собравшись, пила чай на кухне, когда с обычной неожиданностью ворвался Хадсон.
-Вы готовы, черт вас дери? – прохрипел он не своим голосом.
-Не орите так – вам нельзя! – ответствовала я, заметив толстенный шерстяной шарф у него на шее. – Что с горлом?
-Ангина. Будь она неладна!.. Так вы готовы?
-Готова. Конечно же! Я же – послушный солдатик! Только мой генерал легко бросает меня прямо посреди боя…
Хадсон смерил меня долгим взглядом.
-Не будем задерживаться, Мишель, — почти прошептал он. – Не будем задерживаться…
В фойе небольшого концертного зала, обклеенном плакатами обложки нового альбома Ричарда Тайлера «Молния», уже толпились люди. Улыбающиеся, довольные – Ричард вернулся! Но, Боже мой…
-И это после стадионов… — пробормотала я.
-Что? – переспросил Хадсон.
-Ничего… Мне грустно. Если вас интересует, я просто вспомнила концерты «Королевского Креста» в Уэмбли. Триумф перед тысячами и тысячами восторженно кричавших, счастливых до слез людей… Такое не забыть! И прежде всего, им… Ему.
-Но зал не будет пустовать, — заметил хрипло Хадсон – Как видите, пришедших достаточно, чтобы не опустить нос и руки заодно… Да и не забывайте – вы сказали о «Королевском Кресте», а здесь лишь Ричард Тайлер с песнями, которые еще не покорили мир. И не известно, покорят ли хоть одного человека!
-Замолчите, Хадсон! Не надо указывать мне на разницу между группой и ее ударником, которому хочется все сделать самому, без неподражаемого и победоносного вокала Эдди, без божественной гитары Брэндана, без самого сердца группы, которое они четверо и составляли. Не надо! Я и так все понимаю. Но… я знаю Ричарда! – выкрикнула я. – И не смотрите не меня так! Да-да! Я не знакома с ним лично, но я знаю его, уверена в его силе, в том, что он может сделать и потеряв Эдди, не прося о помощи Брэндана, абсолютно сам, не удушенный отсутствием авторитета всей группы. Он всегда хотел делать что-то совершенно самостоятельно, и делал. Так почему теперь у него может не получиться?!
-Никто этого и не утверждает, мисс Уотсон! Можете не орать… Знаете ведь, что ответить вам тем же я не смогу… Теперь я должен вас оставить ненадолго. Не волнуйтесь, вас проводят в зал, туда, где вам будет удобно снимать.
-Бросаете меня?!
-Ни за что! Не дождетесь, мисс Уотсон, как бы вам этого ни захотелось буквально через четверть часа!
Через пару минут ко мне подошел молодой человек.
-Мисс Уотсон, если не ошибаюсь?
Я кивнула.
-Пройдемте со мной!
И он проводил меня в зал, почти к самой сцене, где не было сидячих мест, но снимать оказалось и в самом деле очень удобно – прекрасно просматривалась вся сцена, и микрофон на стойке впереди указывал на то, что Ричард, подойдя к нему, окажется совсем рядом. Меня заколотило – никогда, ни за что я даже мечтать не смела о том, чтобы оказаться так близко к нему! Но вот-вот это случится, а моя работа… Мне придется общаться с Ричардом и хватит ли мне смелости просто даже показаться ему на глаза?..
Темнота обрушилась сразу, так, что все, присутствовавшие в зале смолкли от растерянности, и прийти в себя им не дали – ударные такты одной из самых известных песен в мире, песни «Королевского Креста» «Пора раскачаться!» заставили вздрогнуть, ошалеть от восторга, закричать. Я никогда не признавала ремейков настолько известных произведений, что любая попытка перепеть вызывала во мне жуткое раздражение. Эту песню тоже не раз пытались перепеть – я оказывалась просто в бешенстве! Голос Эдди не заменим, исполнение «Королевского Креста» уникально, даже если и выглядит сейчас несколько примитивным – полпесни лишь пара барабанов, хлопки ладош и голос Эдди. Но в том и была изюминка этой песни, ни на какую в мире не похожей и совершенно потрясающей. Воистину, им удалось раскачать миллионы людей!.. И теперь, слушая исполнение Ричарда я ловила себя на том, что это… просто здорово! Он добавил еще одну ударную установку, протяжное, мощное и завораживающее звучание бас-гитары на одной – единственной ноте… У меня не было слов – я слушала, замерев от счастья, восторга и ожидания – сейчас, вот сейчас должен был появиться и сам Ричард. Его было видно за второй ударной установкой, но видно плохо – «тарелки» загораживали его, и я могла разглядеть только светлые, почти полностью седые волосы и темные очки – самый известный атрибут «Королевского» ударника и… одного из самых потрясающих мужчин на свете… И вот он выбрался из-за установки, обошел колонки усилителей и гитаристов и вышел вперед, к микрофону, чтобы спеть песню, которая слишком много для него значила. Так много, как мог знать только он один здесь… И я не могла отвести от него глаз! Одетый во все черное – брюки, рубашку и шикарный двубортный жилет с отворотами, Ричард… Господи, Боже, я слушала его такой знакомый, чуть сипловатый голос, видела его улыбку и едва смогла опомниться, поднять камеру и «поймать» его лицо. Ричард отрастил небольшие усы и такую же небольшую бородку, его волосы сильно поседели – от образа прежнего красавчика – блондина почти ничего не осталось, но я внезапно увидела его глаза через темные, но достаточно прозрачные его очки. Они смотрели прямо на меня! Песня отдавалась в каждой клеточке моего тела, я замерла, а потом поймала себя на том, что пальцы мои невольно гладят объектив моей камеры, точно, это могло быть его лицо. И он забирал меня! Все тело мое отзывалось, я таяла, оглушенная, почти теряла сознание, точно, чувствуя объятия его, силу их и нежность, взгляд его, проникавший мне прямо в душу… И когда песня закончилась так же внезапно, как и началась, когда зал вновь погрузился во тьму, я выдохнула и только в ту минуту почувствовала, как меня колотит, как дрожит мое тело, не получившее ничего физически, но чувствами, ощущениями моего пылавшего сердца, отдавшееся этому… единственному мужчине на свете… Зажглись прожектора, осветившие Ричарда, он приветствовал зрителей, поклонников, он рассказал совсем немного о новом альбоме и назвал следующую песню. Я почти не слышала его слов, не понимала, но голос его, глаза его, видные даже через очки – я исступленно щелкала затвором, потом вспомнила про мульти-съемку, и фотоаппарат застрекотал, как маленький пулемет. А я снова и снова ловила его взгляд. И когда он останавливался на мне, становился долгим, испытующим, зовущим. Но, может, мне это лишь казалось? Я теряла самое себя, отрицая реальность, разрываясь на части от счастья видеть Ричарда и от ужаса, что реальность эта проклятая задушит меня разочарованием. Оглядевшись, я увидела Хадсона, стоявшего недалеко от бокового выхода, не сумевшего, видимо, прорваться ко мне. И он глядел на меня, хотя, видеть я могла только черные стекла его очков, отражавших свет прожекторов. Он не махал мне, давая понять, что он со мной, он просто стоял и смотрел. А потом отвернулся к сцене, наблюдая, как поет его друг. Он знал, он с самого начала знал, о ком я мечтаю! Он все знал… И теперь я оправдываю саму себя перед ним, хотя и не слышу ничего, что он мог бы мне сказать. Не слышу и не услышу… Вы глядите на меня, мистер Хадсон, вы понимаете, что со мной сейчас творится, прекрасно понимаете, что позови меня сейчас Ричард, помани только, и я побежала бы за ним, хоть на край света, а скорее всего, совсем недалеко и лишь на одну ночь. Но разве это имеет для меня значение?! Вы и это знаете. И обнимая меня, прижимая к себе, беззащитную от ваших ласк, тоже знали. И теперь я потерялась, теперь я совсем одна, оглушенная чувствами, желаниями, такими, кажется, недалекими от исполнения. Я жду воспроизведения реальности, как ждут поезда на перроне, и нет мне пути назад, не вернуть мне теперь покой ваших объятий, трепет вашей нежности. И дело не в том, простите вы меня или не простите. Я сама не смогу вернуться – он, Ричард, совсем рядом, он уже во мне, захвативший душу мою лишь только взглядом своим, голосом, который я впервые услышала реально и поняла, ощутила на вкус тайну Волшебства «Королевского Креста». Не только Эдди обладал этим – они все, видимо, несли в себе некое поистине Чудо, заставлявшее замирать от звука их голосов, от музыки их песен, терять чувство реальности. Пусть ее!.. Она вернется, она придушит, отравит – все, что угодно! Но здесь и сейчас… Пусть будет Чудо, пусть душу разнесет в клочья, точно, тело, отданное во власть самых страстных объятий. Пусть!.. Вам не спасти меня, мистер Хадсон. Впрочем, вы ведь сами отступились, отказались от меня. Гадко так говорить, я знаю… А может, вы просто хотели, что бы я оставалась свободной? Для Ричарда, хоть и трудно поверить в то, что он может оказаться рядом со мной. Впрочем, не долго ведь осталось до того, как все встанет на свои места… Подадите ли вы руку мне, упавшей, и возьму ли я ее?..
Что это? Кто-то еще снимает?? Но ведь Брэндан ясно дал мне понять, что фотографировать здесь разрешено будет только мне! Я заметалась, пытаясь разглядеть снимавшего, понять – это кто-то из моих коллег – репортеров или просто кто-то наплевавший на запреты, делавший фото просто для себя. Тщетно. Толпа вокруг меня шумела и колыхалась, лес рук тянулся к сцене под знаменитую песню опять же из репертуара «Королевского Креста», которой, после своих песен из альбома Ричард решил закончить этот концерт. Ричард же улыбался – так помнили и любили эту песню! И вдруг он подошел к краю сцены, протянул руку и к нему, почти в объятия выскочила – в это невозможно было поверить! – Элси Дрю! С камерой на груди, она взмахнула своими золотистыми в свете прожекторов волосами, и они вместе, в обнимку допели бессмертный сингл под восторженные крики зрителей. Когда же песня смолкла, с почерневшей душой я не хуже фотокамеры запечатлела взглядом поцелуй Ричарда на смеющихся губах раскрасневшейся, всегда побеждавшей красотки-Элси…
Я плохо помню, как ко мне подошел Хадсон, как совершенно охрипшим голосом он позвал меня за собой, я шла за ним куда-то через толпу. Мы оказались в небольшой комнате, очевидно служившей Ричарду Тайлеру гримеркой. Я зашла, пропихнутая Хадсоном вперед, остановилась посреди комнаты. Ричард стоял возле столика с напитками и жадно пил из большого стакана пиво. А рядом с ним – Элси Дрю. Мои ноги уже едва держали меня – я дождалась своего поезда…
-Хадсон? Рад тебя видеть! – Ричард почти кричал – так шумно было в комнате, где собрались, наверное, все музыканты со сцены, кто-то еще, кто, очевидно, вместе с Ричардом готовил этот концерт. Кажется, я заметила и Брэндана Мастерса – видимо, он все-таки, сумел вырваться от своих дел и приехать сюда, к другу. Но только что мне теперь до этого?.. Я молчала, глядя на Ричарда, а он что-то говорил Хадсону, пытаясь перекричать всех присутствовавших. На меня глядела Элси, и мне бы так хотелось забыть этот ее взгляд! Без преувеличения, без примеси каких бы то ни было полутонов торжествующий. Она знала, прекрасно понимала положение нас обеих здесь – ее привел сам Ричард, а я явилась, не известно, зачем.
-…мисс Уотсон? – я услышала громкий голос Ричарда и попыталась прийти в себя. – Так это о вас мне рассказывал Брэндан? Ваш репортаж я видел в журнале?
-Да, — мертвым голосом отозвалась я. – Я очень надеюсь, мистер Тайлер, что вам он понравился…
Обняв Элси за плечи, Ричард улыбнулся:
-Да, надо отметить, мисс Уотсон, вам удалось кое-что, чего трудно было ожидать… Именно поэтому я решил, что именно вам стоит поручить съемку этого концерта.
-Но тогда почему в зале работала еще одна камера? – не удержалась я.
-Вы имеете в виду мисс Дрю? – Ричард усмехнулся. – Вам не стоит переживать по этому поводу. Мне просто захотелось посмотреть, что получится, если поработаете вы обе. Чьи снимки окажутся интереснее. Вы против, мисс Уотсон? В конце концов, это мой проект и мне решать, разве не так?
-Ваш, мистер Тайлер, — согласилась я, убирая камеру в чехол. – Но… — я бросила взгляд на Хадсона, стоявшего теперь рядом с Брэнданом и поглядывавшего на меня. – Но мне всегда казалось, что если мужчина, джентльмен сказал свое слово, то уже не отступает от него.
Брови Ричарда поднялись
-Вот как?
Один Бог знает, как горько мне было на душе, как скверно, ибо восхищение этим человеком, его песнями, его обаянием, сиявшим даже сейчас, после моих слов, через темные очки, не ушло! Но я не могла молчать – я хотела услышать, что он еще сможет сказать мне, хотела спасти хоть малую толику своего обожания, которое я еще совсем недавно чувствовала к Ричарду, которое лелеяла столько лет…
-Вы можете сердиться на меня, мистер Тайлер, но кажется мне, вами уже давно решено, чья работа окажется для вас предпочтительнее.
Он глядел на меня, как на хомячка, попытавшегося обрушить на него львиный рык.
-Забавно… Вы решаете за меня то, что еще и не может быть решено, поскольку ни ваших снимков, ни фотографий мисс Дрю я еще не видел… Надеюсь, это еще случится? А, мисс Уотсон? Или вы отказываетесь участвовать в соревновании?
Я выдохнула, чувствуя, что мне стало чуточку легче.
-Я-то не против, мистер Тайлер. Мне нравится моя работа, тем более, что теперь она касается музыки, которую я люблю.
-Так вам понравился концерт? Будете пить пиво? Угощайтесь, не стесняйтесь!
Я не очень люблю пиво, но в этой комнате было так душно и меня так до сих пор трясло, что я кивнула и взяла большой стакан с пивом, протянутый мне Ричардом. Он снял свои очки и… точно, бомбу швырнул мне под ноги! Его глаза сияли лазурным светом, излучая обаяние такой силы, что никакая усталость после только что исполненного концерта не могла его притушить. И я не могла не смотреть в эти глаза, напоминая самой себе кролика перед удавом. Я откровенно любовалась Ричардом, взглядом его, улыбкой человека, несколько минут назад запросто отдавшего там, на сцене часть своей души. Отдавшего просто потому, что иначе невозможно. Иначе ничего, даже похожего на «Королевский Крест» никогда не получилось бы. И как ничтожный кролик, я чувствовала сейчас свою погибель… Кролик, беги!! Спасайся, глупый, даже не пытайся лезть в то, с чем ты никогда справиться не сможешь! Даже Элси не сможет. Впрочем, ей погибель и не грозит, ее сердце, если оно и существует, не чувствует сейчас ничего, кроме вожделенного торжества над всеми сейчас, рядом с настоящей «звездой». Так может быть, Ричард прав и мне стоит забыть о том, что моя работа здесь должна была стать эксклюзивной? Может, и впрямь стоит посоревноваться с Элси и узнать, наконец, чего мы обе стоим?
-Так вы не ответили, мисс Уотсон! Что вы скажете о том, что сегодня увидели? Я не разочаровал вас и ваших ожиданий?
-Вы тщеславны, мистер Тайлер! – улыбнулась я. – Вы же наверняка знаете от Хадсона и от Брэндана Мастерса, что значит для меня музыка «Королевского Креста», что значат ваши песни!
-Тем более! Именно поэтому я вполне мог разочаровать вас особенно. Гораздо больше, чем того, для кого то, что вы перечислили, пустой звук. Так как? Вы не согласны со мной?
Его рука по-прежнему лежала на плечах Элси. И не просто лежала – он то и дело прижимал Элси к себе, улыбался ей. И я молчала не в силах говорить.
-Что с вами, мисс Уотсон? Неужели вы все-таки что-то скрыли от меня?!
-Ничего, мистер Тайлер. Мне очень понравился концерт и… Хорошо! Я впервые слышала вас вживую, так близко… Ничего подобного я не испытывала никогда за все время, пока слушала и слушала ваши записи. И теперь я действительно понимаю, почему ваша группа, Эдди Дэймонд собирали целые стадионы!.. Что же касается меня, именно меня… — я глянула на Элси, улыбавшуюся настолько глупо, настолько омерзительно, что мне вдруг стало легче говорить от обиды, которая заливала мое сердце – как мог он, Ричард Тайлер, выбрать именно ее, пустодушную дуру?! – Есть вещи, о которых не принято говорить на публике, но я скажу, ибо только так, возможно, станет понятно, что я имею в виду. Слушая вас, мистер Тайлер, я теряла самое себя, как теряет женщина, отдаваясь любимому мужчине. Да-да! И можете не смотреть на меня так, словно мои слова вас чем-то удивляют!.. Я слышала ваш голос, он забирал меня, заставляя дрожать все мое существо, и теперь мне хочется плакать оттого, что все закончилось, что песни спеты и мне больше уже, наверное, никогда этого не испытать. Вы все еще часть группы, мистер Тайлер, часть «Королевского Креста», хоть и отличаются ваши песни от «королевских» так же, как отличается подсолнух от розы. Эти цветы слишком разные, чтобы даже сравнивать их, но оба по-своему прекрасны. Вы умеете творить чудо, мистер Тайлер, и я бесконечно благодарна вам за сегодняшнюю музыку… что бы ни случилось потом!
-Потом? О чем вы, мисс Уотсон? – тихо спросил Ричард, и его рука замерла на плече Элси.
-Если я не ошибаюсь относительно ваших планов на эту ночь… Простите меня. Простите!! – выкрикнула я, увидев вдруг выражение его глаз. Уставших, раздосадованных и внезапно, ошеломляюще беззащитных. Такими бывали глаза Эдди, когда он не мог этого скрыть. И я убежала из комнаты, растолкав присутствовавших, едва не плача.
Выскочив на улицу, я разрыдалась, словно маленькая девочка, потерявшаяся посреди огромного города. Никого вокруг и никакой надежды на утешение… Ричард Тайлер… Он сейчас пожмет плечами, усмехнется и, позабыв обо мне напрочь, отправится в кабак с друзьями, коллегами и мисс Дрю в придачу, чтобы отпраздновать удачную презентацию. Ну, а когда выпито станет достаточно, Ричард и Элси удалятся от всех в номер ближайшей гостиницы и… От боли я едва не согнулась пополам. Села на ближайшую скамью и закрыла лицо руками. Идти домой не было никакого желания, а куда-либо еще… Зачем?.. Конечно, можно взять и напиться…
-Мисс Уотсон? Господи, ну наконец-то!
Запыхавшись, ко мне подбежал Хадсон.
-Куда вас унесло?! Думаете, легко бегать за вами, сломя голову??
-Я вижу, ваш шарф вам чрезвычайно помог – вы перестали хрипеть! – усмехнулась я.
-А я вижу, что, даже не смотря на исполнение сегодня вашей мечты увидеть Ричарда Тайлера, вы остались невозможной злюкой!
-Хорошенькое исполнение мечты… — пробормотала я, не удержавшись.
-Что вы сказали?
-Ничего!
-Вы что же, не рады вовсе? Вы же услышали его новые песни, вы разговаривали с ним, вы были от него в двух шагах! Разве не этого вы хотели?! Мне помнится, вы еще мечтали высказать всем музыкантам «Королевского Креста» свою огромную благодарность за то, что…
-Перестаньте издеваться надо мной! – вскричала я. – Зачем вы это делаете?? Вы же… Господи, вы же, как никто другой должны понять, что…
-Да все я понял! Вы хотите его любви, любви Ричарда Тайлера – не больше и не меньше. Только и всего. И когда вы увидели рядом с ним свою соперницу по работе, да и по жизни тоже, вам мозги снесло от ревности. Плачете вот… Я не собирался издеваться над вами, Мишель. И вы… Вы кажется, совсем забыли…
Я повернулась к нему и посмотрела в его темные очки.
-Забыла что? Что спала у вас на груди? Что едва не отдалась вам, и только вы сами не позволили этого? Но не вы ли исчезли на долгие-долгие дни, оставив меня с моими сомнениями, обидами?
-Вы упрекаете меня?? Вам… вам было так обидно мое исчезновение?! Но как же мистер Тайлер?? Кого вы все-таки, хотите?
-Какая вам-то разница, мистер Хадсон?! Вам не достало желания, не достало страсти ко мне – о любви я уже и не говорю! Было бы глупо! – что бы не удержаться, что бы получить меня и никогда не отпустить…
Последние слова я прошептала и расплакалась снова, чувствуя, что уже никогда не случится со мной больше ничего хорошего. Ричард недосягаем, как и раньше, а Хадсон… После всего сказанного мною, он потерян для меня навсегда.
-Вы правы, мисс Уотсон, мне нет никакой разницы… — его голос точно, омертвел. – Идите теперь, куда шли. Идите…
И он, повернувшись, пошел своей неровной походкой, освещаемый фонарями куда-то прочь.
-Хадсон… — прошептала я, боясь повысить голос. – Хадсон…
Он и не мог услышать. Он удалялся от меня в темноту, в чужие плечи прохожих, исчезая за чужими их лицами.
Еще почитать:
Убить Алого Дракона — Убить Алого Дракона. Глава 14
Василек с красотой Гибискуса
Когда ангелы плачут... — Когда ангелы плачут… Глава 5
"Аминаэ" — Глава 1. Зонтик от «Рапунцель»
«
»
