2

После того, как Призрак вполне успешно сбежал из здания милиции, он уже целую неделю укрывался в подвалах или где придется. Небритый, в разорванной одежде и нечищеных ботинках, он вполне мог сойти за бомжа. Выбор у него был небогатый, а в тюрьму совсем не хотелось. Без крова над головой, пищи и документов, он слонялся из дыры в дыру, сам себе напоминая подвальную крысу. Призрак знал, что на людях и дома ему появляться нельзя, что его ищут. Как-то раз он даже увидел на остановке объявление со своим фейсом. Разыскивается особо опасный преступник. Написали бы еще, что маньяк! Все это очень удручало Призрака. Ему ужасно хотелось есть, но он держался, как аскет, воздерживаясь от пищи и всех прелестей жизни ради поиска истины. Его тянуло на кладбище, но он знал, что идти туда так же небезопасно, как идти домой или в центр. Призрак заснул в кустах. Проснулся он от шороха. В кустах кто-то копошился.
— Кто здесь? — не выдержал Призрак. В ответ раздалось тупое мычание. Призрак раздвинул кусты: в кустах сидел бомж, испуганно смотря на него. Бомж что-то судорожно жевал. Он невольно напоминал дикаря. Грязного, заросшего. Казалось, что он разучился говорить на человеческом языке. Призрак испугался, что ему грозит такая же участь.
— Не трогай меня, не трогай! — испуганно промямлил бомж. — Я уже ухожу, ухожу, не бей меня!
— Успокойся, — ответил Призрак. — Никто не собирается тебя бить. Я хотел спросить, нет ли у тебя чего-нибудь пожевать?
— На, на, забирай, только не трогай меня! — бомж скрылся в кустах, обронив краюшку хлеба.
Эти люди, гонимые и презираемые всеми, но никто не поймет их, пока не побывает в их шкуре. Призрак жил в обеспеченной семье, ел и пил, что хотел, никогда ни в чем не нуждался, но эта краюшка черного черствого хлеба сейчас ему показалась настоящей амброзией. Он смаковал черствый хлеб, наслаждаясь каждым кусочком, каждой крошкой и вовсе не стесняясь, чавкал, как свинья — стесняться было некого. Он на улице — целиком предоставлен самому себе, но что делать с этой безграничной свободой дальше?
Кусты продолжали шевелиться. Призрак подкрался и снова раздвинул их: в кустах сидел тот же самый бомж, очевидно он ждал, когда уйдет Призрак. Призрак сделал ему шаг навстречу:
— Слушай, постой, не бойся, я не собираюсь драться. Просто сейчас я оказался на улице и непривычен к таким условиям. Мне кажется, что вдвоем было бы легче выжить в таких условиях. Он протянул руку:
— Меня называют Призраком. А тебя?
Бомж неловко протянул ему руку в грязной перчатке с обрезанными пальцами:
— Я Коля… Все называют меня Безродным. Я не знаю ни фамилии своей, ни отчества, ни дня рождения своего не знаю. С малолетства в приюте себя помню. Потом мальчишкой сбежал на улицу. Улица — мой дом. Она многому учит. Улица — лучшая школа выживания. Связался с бандой уличных подростков, клей там и все такое… Воровали. Как-то ограбили ларек. Милиция приехала. Почти всех поймали. а мне удалось убежать. Лучше скитаться одному, чем прозябать в колонии. Зима — самый тяжелый период. Да и летняя жара не лучше. А ты-то как на улице очутился? Чувствую я, что беспризорник ты.
— Да, только сейчас я начал осознавать, что жил в действительно богатой семье. Я видел жизнь только с одной стороны, а теперь увидел с другой. Тебе не хотелось в колонию, а мне в тюрьму не хочется.
— Уголовник что ли?
— Нет. Меня несправедливо обвинили, понимаешь? Этот… — Призрак сжал кулаки, переполненный ненавистью.
— Понимаю, бывает, — ответил бомж.
— Но ничего, — попытался успокоиться Призрак, — как сказал Ницше: что нас не убивает, то делает нас сильнее.
— Ученый ты, сразу видно, — с завистью в голосе ответил бомж. А я вот по слогам читаю.
— Есть еще что-нибудь пожевать? Мне кажется, что я не ел по меньшей мере лет сто.
— Да, — ответил Безродный, — на мусорнике я вчера нашел целый бутыль малосольных огурцов. Пропали, подбродили немножечко, но есть можно.
— На мусорнике? — то ли удивленно, то ли испуганно спросил Призрак.
— Привыкай, приятель, вот она, улица! Добро пожаловать домой! Ну, если не хочешь точить огурцы, я с удовольствием подкреплюсь ими сам.
— Ладно, давай свои огурцы! — сказал Призрак.