Дани открыл глаза. Пошевелиться он не мог. потому что любое движение причиняло ему невероятную боль. Он громко застонал:
— Кейт! Кейт, что со мной? О как же ты мне сейчас нужна!
Он почувствовал, что на лицо будто что-то надето. Той рукой, что меньше всего болела кое-как дотянулся до лица — оно было перевязано бинтами, как маской. Свободными от бинтов оставались только глаза, кончик носа и рот.
Дани снова застонал:
— Охо-хо… Что со мной, мать вашу! Кейт! Кейт!
Он стал кричать все громче и громче. В палату вошел мед брат:
— Слава Богу, пришел в себя! А все считали, что не выживет. В рубашке родился.
— Скажите, во имя Сатаны, как я сюда попал и что со мной? — жалобно спросил Дани.
— Тебя привезли сюда рыбаки, — ответил он. — Ты упал с обрыва. Обычно в таких ситуациях мало кто выживает. Повезло.
— С какого еще к черту обрыва?! Почему у меня перевязано все лицо?
— Лицо пострадало больше всех других частей тела, — ответил мед брат, — а так, в принципе, не считая двух сломанных ребер, выбитой руки и ушиба левой ноги, с чудом уцелевшей другой, легко отделался.
Дани попытался приподняться на локтях, но со стоном рухнул обратно.
— Стало быть… Останутся шрамы?!
Медбрат опустил глаза в пол:
— Спи. И благодари Бога, что остался жив вообще.
— К черту Бога! Я ненавижу Бога! Будь он проклят! Трижды!
Медбрат поспешил уйти. Дани закричал так громко, как только мог.