Из сборника «Безысходность». Альманах изд-ва «Луна-Пресс».
Хрупкая вечность — это и есть наша тюрьма… Вечно плененные духом своим, мы непрерывно воюем друг с другом, воюют не только внутри себя, но и снаружи — с изменчивым потоком перемен…» Но не это было главным в Книге. Вернее, не совсем главным.
Почему, о, почему, ты принял такую извращенную судьбу?
В мире упадка и забвения мы ориентируемся
Затерянный среди отголосков разрушенной реальности
Вы раненый азиат, ищущий утешения в жестокости?
В этом мрачном пространстве, говорят, ты стоишь на голове
Покрытая шрамами и побоями душа, оставленная умирать
Но за этой улыбкой скрывается секретный клинок
Готов разорвать связи с жизнью, которую ты создал
Ну, что ж, мой друг, мы снова встретились на краю.
Когда я вкладываю в ножны гимн отчаяния, чтобы признать
Твое стремление к судьбе, которая пронзает твою суть
В холодных землях могилы ты жаждешь большего
Используя в качестве холста кожу с чернилами, ты далеко продвинулся
Но в сорок лет ты понимаешь, что есть нечто большее, чем шрам
Тело, которое не твое и даже не твое собственное
Оставляя тебя плыть по течению, чувствуя себя потерянным и одиноким
В этом странном существовании чувства искажены и темны
Алый импульс проходит сквозь, оставляя свой след
Вы были ничем иным, как фрагментами, разорванными и истерзанными
И все же отчаянно жаждущий связи, вечно нерожденный
Ну, что ж, мой друг, мы снова встретились на краю.
Мир кажется более привлекательным, чем в нормальном состоянии, но я еще не собираю вещи для миграции на другую планету, я также люблю игры, комиксы, аниме и мангу, и самое главное милых пушистых хорьков. Однако я уже боюсь своего сознания, которое мне советуют оставаться тем, чем я являюсь, и всегда заботится о моей радости». Разумеется, в точке А можно создать любое чувственное переживание, но все-таки нужно учитывать, что это не «я». Это, так сказать, «Я» здесь и сейчас. Я писатель., читатель. Мне нравятся книги и я их пишу. Если они нравятся кому-то еще, меня это полностью устраивает. Но я не хочу становиться больше писателем, а хочу стать еще большим читателем. В этом я действую для себя, тогда как на более высоком уровне я выбираю писателя. Таким образом, во всем, о чем пишет Хулио Кортасар, нет ни одного особенного события, совершаемого мной. Что-либо складывается из таких событий. И каждый год я привожу эти события в действие таким способом. Но всегда есть один год, один месяц, одна неделя, одно утро, ночь, когда весь мир меняется. Мы не в состоянии знать, откуда это взялось, хотя на самом деле это происходит. Человек думает, его не может знать не осталось. Это очень интенсивное состояние, каждый день и каждое лето. Вот это состояние и есть моя история.
