Казармы представляли собой скалу, в которой виднелась массивная железная дверь, скрывающая проход вглубь. Гвардеец особым стуком, два раза по три постучал в нее. Дверь отворилась, и к нам вышли какой- то инквизитор в темных латах и скрюченный гоблин-писарь, одетый в кожаную тунику. Последний внимательно осматривал нас, делал пометки гусиным пером в своем пергаменте и то и дело ворчал:

-Идиоты малолетние… Типичный пример!

-Гознак! Твое дело записывать каждого рекрута, этим и занимайся! – с этими словами инквизитор дал гоблину подзатыльник.

-Зззнаю, зззнаю,- гоблин потер ушибленную голову. Закончив со своей работой, он юркнул обратно в дверь.

          Инквизитор кивнул Рубиновому гвардейцу, тот странным образом щелкнул пальцами, кандалы одновременно расстегнулись и со звоном упали на землю. Велев стражу удалиться, он приказал нам следовать вовнутрь скалы. За дверью оказалась длинная лестница, ведущая в небольшой подземный зал с несколькими дверями. Нас построили в этом зале и велели ждать. Буквально спустя полминуты сюда спустился другой инквизитор, но уже в парадных латах, за ним шла фигура в темной рясе и капюшоне. Он встал перед нашим неровным строем и заговорил:

-Рекруты! Сегодня важнейший день в вашей жизни! Мое имя Мастер Клам, и именно сегодня вы ста…

Он говорил достаточно продолжительное время. Я слушал эту пафосную речь в пол уха, ведь я не понимал оттуда больше половины слов.  Под конец своей речи мастер Клам рявкнул: