Веревка  сразу  ослабла, и  мне  стало  легко. И  я, с  помощью  ледоруба  и карабкаясь  вверх  по  склону, просто  вылезла  наверх  за  край  обрыва  и  отвесной  скалы. Правда, плохо  это  сейчас  уже  помню, и  сама  не  знаю. Хотя  были  все  шансы  упасть  следом  за  Леней  туда  в  ту  пропасть.

— Леня! — я  кричала  и  ползла  в  сторону  от  обрыва – Ленечка!

 Я  выбравшись, ползла  на  карачках, разгребая  рукавицами  и  ледорубом   перед  собой  снег  и, стараясь  отползти  как  можно  дальше  от  осыпающегося  вниз  крутого  обрыва  на  Южную  сторону  Чогори.

  Слезы  текли  по  щекам  и  маска  вся  запотела. И  я  ползла  практически  в  слепую. Если  бы  даже  я  сняла  ее, то  уже  не  увидела  бы  и  так  ничего  перед собой. По  гребню  дула  метель, сдувая  снег   в  отвесную  пропасть. И  клубились  внизу  под  стеной  густые  белые  облака. Они  обволакивали  каменные  ледово-скалистые  стены  гребня  Абруции.

  Я  сбросила  рюкзак, но  не  выпустила  его  из  своих  рук. Это  единственное, что  могло  мне  теперь  в  таких  условиях  помочь. Этот  мой  альпинисткий  рюкзак. Там  было  все, чтобы  продлить  себе  жизнь  на  некоторое  время  и  не  умереть  от  переохлаждения.

 Мне  удалось  забиться  в  торчащих  из  глубокого  снега  скалах  прямо  на  узком  хребте  и  недалеко  от  лагеря  С3 «Черной  пирамиды», как  учил  меня  мой  Леня. На  высоте  7350  метров  над  уровнем  моря.