Леонид  спешил. Это  молчание  во  всем  радиоэфире  его  выводило  из  себя.

  И  мы  пошли  на спуск, страхуя  друг  друга  по  очереди  перильными  веревками  и  жумарами.

 Первым  спускался  Дон  Штерман, потом  Юко  Таконако. Затем  спустили  меня. И  уже  следом  Леонид  спустил  помогавшего  ему  спускать  нас  всех  и  хорошо  себя  чувствующего на  предельной  высоте  югослава  Сержи  Живковича.

  Я  помню, как  закружилась  у  меня  внезапно  и  неожиданно  голова. Но  Леня  приказал  мне  проглотить  какую-то  таблетку  и  глубже  подышать   через  усиленную  подачу  кислородной  смеси. Я  пришла  в  себя  хоть  и  не  скоро.

  В  таком  замутненном состоянии я  даже плохо  припоминаю, как  прошла  довольно  длинный  участок  вниз  почти  до  лагеря  С4. Здесь  ниже  на  отметке  8000метров  мне  полегчало, но  Дону  Штерману  снова  стало  плохо  и  его  вновь  перестегнули  в  конец  всей  группы.

 Я  идя  за  моим  Леней  Волковым  и глядя  буквально  ему  в  спину  и  красный  его  анорак  через  маску, глубоко  вдыхая  спасительную  кислородную  смесь  даже  не  повернула  назад  ни разу  головы. Так  вероятно  делали  и  остальные  в  группе, когда  американец  из  Калифорнии  бизнесмен  Дон  Штерман  вновь  сошел  с  протоптанной  нашими  ногами  и  ботинками  в  ледовых  кошках  тропинки. Его  понесло  на  самый  край  ледового  нависающего  над  пропастью  и  восточной стороной  горы  карниза  на  плече  Абруции.