«Охренеть» — Подумал Берон, и с опаской осмотрелся, никто вроде не заметил эту сцену. Гниль сидит тихо, без движений и вообще признаков жизни, его ничто не заметило и ковру вроде ничто не угрожает, но Берон всё равно был на нервах. Берон бы просто вдыхая-выдыхая сквозь пальцы, продремал на дереве пока мертвецы не пройдут, что они должны сделать к рассвету, но ему приходится ждать подвоха, который он чувствует благодаря своему профессионализму как мародёра и вора. В таких нелепых ситуациях никогда ничто не идёт ровно, у незапланированных действий есть хвосты, которые дадут о себе знать в будущем.

 Прошло три часа, и последствия явились. Берон, едва держа веко единственного глаза над бровью, решил осмотреть ковёр и ближайшие к нему тропинку и кусты. Мертвецы продолжали идти, их количество не изменялось, что в полночь их шло по шесть-семь штук, что сейчас, — их столько же, нет изменений в их количестве из-за времени. Их орда пройдёт также резко, как и их наступление, — одно из самых отвратительных фактов об мертвецах.

 А Гниль уснул, это было видно по движущему ковру, который поднимался и опускался в такт спокойного глубокого дыхания. «Твою мёртвую тётю, пацан» — Подумал Берон. Глубокое несвежее дыхание в лесу, полном зараженных лисиц, да что там дыхание, Гниль в отличии от Берона не мылся в лагере, и от него ещё и воняет. Его точно заметят и сквозь ковёр загрызут живьем, а когда он обратиться, начнёт рвать ковёр чтобы выбраться или так останется и придётся его вытаскивать.