Берон вытащил за хвост лисицу из ковра, и та завизжала, дёрнулась и выпрыгнула из руки Берона, оставив ему плотный локон своей шерсти в ладони. Берон откинул шерсть и кинулся на лису, ударил её мечом в голову. Мертвец, подошедший спереди лишился левой кисти, а потом головы; мертвец, шедший за ним – был проткнул в живот и выпотрошен, когда лезвие продолжило рану поперёк позвоночника; следующий мертвец, идущий по тропе, так же лишился головы. Мертвецы, видевшие Берона, мертвы.

 Берон взял самого костлявого мертвеца и бросил его на ковёр так, что его тело закрыло округлый вход ковра за которым лежал Гниль, потом залез на дерево. На визг лисы пришли мертвецы, когда Берон стоял на самой низкой толстой ветке, которая его могла удержать. Он находился буквально над головами мертвецов. Его опыт в прятках в потёмках помогал успокоиться, — если он не будет двигаться и поменьше дышать, то на фоне плотных листьев и веток в темноте его точно не заметят снизу, даже если мертвецы поднимут головы и будут смотреть в его сторону.

 Гниль же не имел опыта в прядках, поэтому он держался потной рукой за шестопёр, который давил на колено одним из своих острых перьев, и глубоко и часто дышал смрадом, который обильно выделял мёртвый мертвец, лежащий у проема ковра. Всё тело вспотело, ноги дрожат, мертвецы ходят, левая рука так напряжена, и пальцы, формирующий кулак, так сильно давят в ладонь, что, кажется, сейчас пройдут сквозь неё.