— Вот, — старик протянул мешочек Берону.

Берон взял монеты и вышел из дома.

— До свидания, — попрощался Гниль, выходя за Бероном.

— Свидания не будет, — неожиданно быстро проговорил старик, сев в кресло.

 В деревне помимо маленьких домиков с огородами и металлургического цеха находилась таверна. В таверне было тихо – несколько мужчин, — наверняка живущих в этой же деревне, — сидели за столами и обсуждали свои проблемы, ещё несколько мужчин в рабочей униформе тихо сидели за столом в углу. Много свободных столов и барная стойка – вот вся таверна.

 За барной стойкой Берон спросил сухие пайки у худого до костей трактирщика с поварской шапочкой на голове.

— Вам вкусные? – Спросил повар, озаряясь к входу на кухню.

— А что, есть вкусные?

— Да, дороже на пять монет, зато вкуснее, а значит, ваш поход будет веселее. Ведь что может быть приятней после долгой дороги насытиться вкусной едой? — Говорил повар, жестикулируя одной рукой и опираясь на барную стойку другой.

— Ладно, я возьму один вкусный сухой паек и три обычных.

Повар нагнулся и достал из-под прилавка три свернутых в бумагу коробочки, немного порыскав, он вскоре достал четвертую коробочку, но свернутую в красноватую бумагу.

— Что-то ещё?

— Да, принеси кружку. Я хочу газированной воды.

— Но для газированной воды нужны стаканы.

— Ну, принеси стаканы раз так.

 Трактирщик ушёл на кухню, а Берон и Гниль сели на высокие табуретки перед барной стойкой. Тишина. Неожиданно для Гнили в таверне было спокойно, словно в храме. Никто не чавкал и не пил, даже шепота не было слышно. Гниль озарился на рабочих в углу, те сидели тихо перед своими стаканами, свесив вниз головы. Обычные граждане также сидели тихо, хотя и что-то обсуждали перед приходом Гнили и Берона. Берон продолжал сидеть тихо, положив руки на барную стойку.