Вот это слово…

— Не то состояние – другая консистенция, понимаешь?

— Зря дополнила – понимал.

— Ах да, прости, — и снова белая неловкая улыбка.

Лион был прав. А кто мы такие? Что я могу изменить? Что я могу сделать? Я ничего не знаю, ничего не могу понять, как я могу осуждать?..

Королева позволила мне подумать, не прерывая.

— Я понимаю. Я ничего не знаю, мало что понимаю, мне не стоит лезть в дела людей, которые разбираются, я могу это принять…

— Эй… — эта дева аж затрепетала.

— У тебя будут проблемы, если этот номинальный отец узнает, что я делал что-то не так? – за неё искренне переживал.

— Пф… пха… пха-ха-ха-ха! – её растрясло.

Она полусогнулась.

— А ты хорош! Мы всё переживали, что ты ничего не понимаешь, а ты соображаешь получше нас! – святая дева не могла перестать смеяться, пока глаза не воссоздали капель.

— Мы сыграем… — я потвердил, — мы обязательно потом сыграем…

Она немного напряглась и выражение её лица немного подутихло, но подача осталась прежней.

— Во что сыграем? – поинтересовалась.

— … — а я остался молчать.

Эту идиллию нарушить – преступление.

Мы доели. Помыли. Вышли.

На диване сидел Лион…

— Ты доставил всем кучу неприятностей! – его речь была резка и недружелюбна.

— Лион, мы все виноваты, — напросился конфликт рыжего с белоснежкой, разрешённый мною.

— Нет, Амалия, виноват я. Лион – будем делать, что должны – драться, пока есть время. Чтобы Амалия больше не переживала, — я взял слово и дал его…