Без оружия, он просто рушил пространство своей атакой.

Ещё пуля в него, он спрыгнул наружу…

Я резко развернулся, но уже лицом в полу.

— Действительно, упал. Весь… обычно наземь, после такого, оправляется лишь верхняя половина тела, — девичий запал.

Зубы – бетон. Смех. Игнор…

Мой живот овивает круглая змея.

Швырдь… и я лечу в край крыши.

Тупухь – удар.

Две сестры – два лица. Намного моложе нас. Озорные. Весёлые…

Я знал. Знал, что они будут здесь. Ведь… я тоже заряжаюсь – меня тоже нельзя убить. Стоит им это сказать, как сильнейший из шести будут здесь пытаться законопатить меня вниз.

Скол. Мой длиннейший, из ножей, отправился к праотцам, курить вечность.

Цок, и он отправился из моих кур вниз с крыши, без моих рук, которые пока со мной.

Удар… хотел быть сзади, но так бил Лион, и я знал, что так бить можно – присел… низ… хвать… хотел бросить вниз, но дева была схвачена шнуром другой.

— Неприятно. Раз ты её так зашвырнул, то дури в тебе немерено, — она потеряла лицо, — Выходит, я тебя и проспонсировала. Слабо. И как же тебя бить прикажете?

— Бей меня прямо.

— Ой, мазохистушка у нас тут образовался, да я бы и с удовольствием бы отхлестала тебя до изнеможения, да вот только, не приносит это удовольствия, когда ты такое счастливое лицо делаешь, — с чего лицо потерял и я…

Они встали, я побежал в…

Хоть на миг задумаются, что не смогут со мной и конец.

И… я в воздухе.

Лечу.