Я даже на несколько секунд смутился, видя, какие невероятные перемены поразили лик Достоевского, который, словно паровоз, вовсю двигал могучими ногами, перемалывающими землю. Он бежал так уверенно, непоколебимо и стремительно, будто и не касался её поверхности, а, неуловимый и легкокрылый, летел над ней. Мне было волнительно, оттого что я не знал причины странного поведения Достоевского.
Когда же он совсем подбежал ко мне и перевёл дух, и когда передо мной во всём своём природном великолепии предстали его выдающиеся добрые черты лица, — я встрепенулся от ужаса, едва обнаружил, что у Достоевского не было рта! Большие безумные глаза, покрасневший нос, бойкие, выступающие вперёд скулы и величественная светло-серая борода вместе с полным отсутствием губ создавали причудливую, фантасмагоричную картину. В какой-то момент я действительно испугался, потому, наверно, что всё происходящее в этот ранний час изумляло своим характером и походило больше на несуразную, нелепую комедию или на бессмысленный фарс, нежели на обычное петербургское утро: те люди-фантомы, бледные, бескровные существа, которые во время марафонного забега Достоевского плыли в загадочном океане из пелены тумана и первых, слегка заметных лучей солнца, — совсем в нём затерялись и пропали из виду: куда ни взгляни, — один Достоевский с пламенем в глазах и безо рта; только лишь животрепещущие контуры его лица отчётливо сияют в палитре из серого и мягкого жёлтого цветов.
Попав в затруднительное положение, я опешил и от неожиданности поинтересовался у него, куда подевались его губы и рот, но тут же понял, что выгляжу дураком. Никогда не вступайте в разговоры с немыми — даже если сильно хочется или вам вздумалось узнать время, — иначе вы не дождётесь ни единого отклика с их стороны! Возможно, манеры немого покажутся вам чопорными и высокомерными, вы окрестите человека напротив чванливым и фатоватым, — но знайте, что здесь ничего не попишешь: такова природа всех, кто по своей воле или по воле судьбы потерял свой рот.