Каждый из присутствующих на сольном выступлении священнослужителя, на концерте безумия, уныния и отчаяния, подходил к бездыханному телу в длинном деревянном ящике, целовал холодный, окостеневший лоб мертвеца, крестился и проливал жгучие слёзы. В очередной раз рыдания всего человечества, каждого когда-либо жившего на белом свете человеческого существа, обрушились потоком на этих беззащитных созданий. Настала и моя очередь последней встречи с Достоевским. Я посмотрел в его застывшее бледное лицо, на иссиня-серые веки, навсегда укрывшие от мира глаза, на одеревенелые, безжизненные скулы и щёки, позабывшие вкус свежести и дыхание ветра, — и у меня проступили первые за долгое время слёзы. На короткий миг мою голову пронзило сознание конечности жизни, её ограниченности и нелепости, а сердце сжалось в мёртвый узел, изнывая от горечи. Не знакомая до этого момента боль пронзила каждую клетку моего тела, — но не потому, что Достоевского теперь нет, а скорее потому, что не осталось ничего, только зияющая пустота. Я ощущал неизбежность своего положения, крайнюю обречённость, тщетность, комичность дальнейших попыток наполнить своё существование чем-либо действительно важным или изменить его. «Фарс всё и игра, невыносимая череда театральных манёвров, калейдоскоп смятений, ошибок и новых надежд и верований, безумная трагикомедия, длящаяся в жизнь» , — вспыхнуло у меня в мыслях ослепляющим огнём, сметающим всякое закоренелое убеждение и пристанище.

Я протянулся, чтобы поцеловать окоченевший лоб Достоевского, и краем глаза заметил, как он, чуть приоткрыв свои очи, подмигнул мне!.. Его тусклые зрачки пронзительно заблестели, и если бы его рот не потерялся, то расцвёл бы сейчас в лукавой, самодовольной улыбке! Испуганный и посчитавший только что произошедшее жутким видением, я отшатнулся назад, потеряв самообладание. Стараясь не показать своего помешательства — других объяснений случившемуся у меня не имелось, — я подошёл к остальным и, не замечая их протяжных, заунывных стонов, со всех сторон облепивших могильные ряды, стал заворожённо, как загипнотизированный, наблюдать, как закрывают гроб с Достоевским, забивая в тёмно-красное дерево поблёскивающие железом гвозди, и опускают ящик в яму.

04.01.2020
Прочитали 2922

Иногда пишу стихотворения.Занимаюсь шахматами.Мне 20 лет.
Внешняя ссылк на социальную сеть


Похожие рассказы на Penfox

Мы очень рады, что вам понравился этот рассказ

Лайкать могут только зарегистрированные пользователи

Закрыть