-Выручи, миленький, будь милосерден! Я достал из сумки купленный бублик.

-Кушайте папаша, на здоровье, а больше ничем помочь не могу!

-Прошу тебя, возьми хотя бы, печенье!

— Идите, папаша, насобираете еще!

-Да как же я насобираю, мне ехать надо, город вот-вот закроют!

-Это отчего же? – усмехнулся я.

Но старик уже собрал обратно в карман свое добро и направился к лавочнику. Новость о закрытии города обеспокоила меня. Я отправился на вокзал, чтобы разузнать, что на самом деле происходит. По дороге я все же набрел на контору нотариуса, но было закрыто, что еще больше усугубило мои тревоги.

На вокзале в зале ожидания было много народу. Мужчины и женщины, одетые в синие рабочие куртки, с дорожными сумками стояли в зале у касс и на улице. Народу было много, толпа гудела, мужики стучали в закрытые окошки.

-Откройте кассы! – раздавалось в толпе.

-Держитесь, товарищи! Глава города едет!  — кричали в ответ. – Черта с два! Нас теперь заставят строить больницу или поселят вместо заключенных! Какая-то толстая тетка в пуховом платке собирала подписи, чтобы жаловаться губернатору. Я стал расспрашивать, синие куртки оказались шахтерами. Из-за эпидемии гриппа шахты закрыли, а те, кто не успел уехать, а таких было большинство, остались на улице. Около часа я простоял на вокзале, ожидая, что окошки касс откроют, но билетов достать так и не смог. Куда денутся люди, не успевшие уехать, ведь не могут же их бросить на улице. Но, кроме дружинников и полиции никого не было. Напряжение нарастало. В надежде, что утром все же куплю обратный билет, я вернулся домой. Но на следующий день город переменился окончательно. На перекрестках безлюдных улиц теперь дежурили полицейские. С сегодняшнего дня, по новому закону, никто не имел права без особой причины перемещаться по городу.