— Молодчина, Фрэнк, всегда слушаешь, когда я тебя прошу о чем-то, — Герберт слегка хлопнул того по плечу.

— Ой знаешь, сам виноват, только просить умеешь, — Фрэнк огрызнулся. – Лучше бы вместо того, чтобы причитать сейчас, замолчал, и взял свои перчатки сам из дому. Просить, а потом отчитывать каждый может, поверь.

На этом их ссора закончилась. На пироне появился сильный ветер, который чуть ли не сдувал идущих на колею. Им обоим пришлось заткнуться и идти остаток пути молча. «Маркус» пару минут постоял, потом издал свой пронзительный сигнал и развернулся обратно, тяжело перепрыгивая стыки рельс.

Сойдя со скользких ступеней, они свернули налево, смотря по сторонам, чтобы перейти железные пути. Это занятие было безнадежным, сильный, тяжелый туман мешал обзору. Видно было только на расстоянии собственной руки. Фрэнк недовольно сплюнул на дорогу, вытер текший нос и некрасиво съежился. Спустя примерно десять минут, оба дошли до широкого перекрестка, где на углу и стояла небольшая, трехэтажная гостиница с деревянными дверцами по средине. Первым вошел Герберт, щурясь от желтого, тусклого, и в общем неприятного освещения. Фрэнк захлопнул двери, потому что внутрь успел залететь снег, принесенный метелью. В холле людей было совсем мало, и обстановка – просто идеальная, конечно для людей, которым важна тишина и спокойствие. Вошедшие это тоже оценили с лучшей стороны. Пара дряхлых, мрачных старичков лениво попивали пиво за столиком в правом углу. Небольшая группка каких- то малолеток играла в карты прямо в центре просторного холла. Возле выхода за маленьким столиком, облокотившись на спинку скрипящего стула, сидел человек в черном капюшоне. На его лице можно было прочитать абсолютное безразличие и полный пофигизм ко всему происходящему. Его глаза смотрели тупо на стену, не замечая никого, а во рту была зажженная сигарета, с которой сыпался пепел прямо на его штаны. Оглянувшись по сторонам, двое пошли по направлению к стойке.